Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

разместились гости и родные со стороны жениха. Он отказался быть шафером, и неподалёку от Сынхёна стоял, чтобы потом подавать кольца, другой его приятель – Джо Сонмин. Ючон тоже приехал, и сидел через проход, между подругами и дальними родственниками невесты. К ней пришли даже некоторые её бывшие ученики, не собиравшиеся потом ехать на банкет, но решившие посетить свадьбу молодой учительницы, которую успели полюбить. Ючон прибыл с беременной женой, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, кем он приходится и какую роль играет в жизни Элин. Оба они, муж и жена, не выглядели заинтересованными друг другом, но вчерашняя официантка была одета недешево, и, боясь приотстать в толпе от влиятельного супруга, в то же время боялась и привлекать к себе его внимание. Казалось, несмотря на заметную холодность к ней, предложи этой девушке расстаться с человеком, который её не любит, она всё равно не согласится, потому что те нелепые попытки гордо вскидывать голову, когда он отходил подальше, показывали всю важность для неё этого брака, принёсшего ей статус и вознёсшего её выше окружающих девушек. В то же время, перед алтарём продолжали скреплять свои сердца действительно влюблённые. Элин пыталась сделать лицо посерьёзнее, но у неё никак не получалось, оно расплывалось в улыбке; мешая себе и Сынхёну ощущать торжественность, Элин с усилием сводила губы обратно. Как только священник отвлекался хоть на пару секунд, они быстро переглядывались, и Сынхён даже подмигнул вот-вот уже почти своей жене, а она шутливо нагнала на себя свирепый вид и указала глазами на распятие. После чего вновь просияла, прислушиваясь к обращённым к ним служителем церкви словам. Прозвучали клятвы, даны были согласия, и Сынхён с Элин, забыв обо всём и обо всех, кроме друг друга, поцеловались. В одной руке держа букет, другой придерживая фату, чтобы не свесилась вперед и не помешала, девушка тихо шепнула: - Отныне и навсегда, муж, я люблю тебя. - И я тебя, - ещё раз поцеловал он её. – Навсегда. Сынхён был в пьянящей эйфории с самого подъёма на рассвете дня. Он так ждал этого момента, последняя неделя тянулась и ползла черепахой, так что хотелось пнуть, но всё-таки это случилось, это произошло, и утренние часы пролетели неуловимо. Но Сынхён не хотел бы повторить их, переживая тягостные минуты нетерпения, потому что приблизился к самому важному – к Элин. Она стала его, они вместе, теперь между ними нет преград. Ничего и никого. Они венчанные супруги и, прослушав всю положенную речь, сказав все «да», Сынхён даже почувствовал какое-то священнодействие, что-то высшее, императивное, что свело их вдвоём. Небеса, Бог, судьба – что-то определило их единение, вынесло приговор любви, и прежняя духовность молодого человека, направленная на искусство, раскрылась шире, в веру и зачатки религиозности. Если верила Элин, и у них всё так вышло, значит, в чём-то этом есть правда и её правота. Отходя от алтаря, Сынхён покосился на распятие с немой благодарностью или попыткой войти в тайный сговор, организованный невидимыми силами. Впопыхах и в суете, в праздничной радости, Сынхён позабыл, что собирался злорадствовать и ехидно смотреть в лицо Ючону. Он заметил того мельком, среди приглашённых, но сразу же выкинул из головы. В голове и перед глазами была лишь Элин, только она, его любовь и его счастье. Они принимали поздравления ото всех по очереди, целовали в щёки и подставляли свои, жали руки, и рука Ючона тоже проскочила в общей череде. Джиён никого поздравлять не стал. Он считал, что не с чем. Разве это достижение? Разве событие? Элин и Сынхён встречаются больше полугода, что такого произошло нового? Полюбили друг друга они не в эту минуту, и познакомились тоже не в эту. Оформление своих чувств в официальные условности – разве это праздник? Дракон вышел на паперть, закурив. У него зазвонил мобильный. Он поднял. - Джиён, Джиён! – трясущимся, испуганным голосом забормотал один из его людей. – Они… здесь… всех, всех перестреляли! Они мертвы, Джиён! Джиён… - Что?! – оцепенел он, едва не выронив сигарету. Он ничего толком не понял кроме того, что есть повод встревожиться. – Что произошло? Объясни нормально! - Убили! Всех наших парней, никого нет… То есть, нас осталось четверо, всего четверо… другие мертвы, их перестреляли, Джиён! - Да кто?! – крикнул Дракон и, увидев, что на него косятся, отошёл подальше от выходящих из церкви. – Кто мог посметь?! Кто убил моих людей?! - Я… я не знаю, Джиён… - Как это произошло?! - Не знаю, не знаю! Похоже, что всё было спланировано. Нескольких наших человек нет, и трубки они не поднимают, видимо, продались, видимо, они участвовали в этом всём… Кому это было нужно, Джиён? Что делать?! – «Кто угодно! Я много кому глаза мозолил» - подумал Джиён. Ему сообщили о том, что дело последних лет погибло, около семидесяти человек, что работали на него, мертвы или исчезли. Он потерял районы, власть. Пока он смотрел на венчание, его оставили без всего. Но внутри было странно спокойно, и ярость, назревающая глубоко-глубоко, концентрировалась в ком, ядро с атомной мощностью. - Где Лунь? – поинтересовался о своей правой руке, своём телохранителе Джиён. - Они с Цзэшэнем убиты возле твоей квартиры. - То есть… её взломали? - Да, видимо, тебя тоже искали… - Мозаика начала складываться. Вернее, она начала складывать сразу же, после получения первой информации, а сейчас, когда Ючон вышел из церкви и попал в поле зрения Джиёна, всё сложилось до конца. Скинув звонок не прощаясь, он отбросил сигарету на землю и, не медля, настиг босса гонконгской триады, схватив за шею и прижав к каменной стене храма. - Ты! – Если бы не внезапность атаки, Ючон мог бы перебороть Дракона, но неожиданность не дала ему шанса. – Ты предатель! Ты снова это сделал! Выродок… - Я спас тебе жизнь, - выдавил Ючон, стараясь владеть голосом, хотя горло и придавили. Его жена, испуганная и глупая от страха, замерла рядом, не зная, звать на помощь или бежать. – Снова спас, земноводное. Ты должен поблагодарить меня. - За то, что вы перебили моих людей?! - Синьцзянцы и юньнаньцы заплатили. Джеджун и Шиа не стали отказываться, они поделили между двумя группировками твои районы. Разделяй и властвуй – слышал такое? Пусть банды грызутся и соперничают, это удобнее, чем один ты, наращивающий силу. Я не стал с ними спорить, мне твои амбиции под боком тоже