Забытый дом - Анна Васильевна Дубчак

— Хорошо, быть может, позже, — мягко ответила Женя. — Вы не знаете, сегодня в соседнюю квартиру никто не входил?

— Нет. Там вообще редко кто бывает…

Соседка явно намеревалась продолжить разговор, но Женя, извинившись, вынуждена была повернуться к ней спиной и нажала на звонок.

Дверь почти сразу же открылась.

Ред куталась в красный шелковый халат, расшитый золотыми драконами.

Павел достал свое удостоверение, предъявил.

Было заметно, как напряжена Светлана. Женю так и подмывало спросить ее прямо в лоб: ты в Чернети убивала свою подругу или где-нибудь в лесу? Вот это была бы настоящая бомба!!! Но кто она такая, чтобы задавать подобные вопросы.

— Проходите. — Ред нехотя посторонилась, впуская их в квартиру.

Ред, вся такая домашняя, благоухающая шампунем или кремом, чистая, слегка растрепанная, как это бывает, когда после мытья головы волосы не расчесаны и не уложены, пригласила их в гостиную.

Они не разулись. Не тот случай. Правда, Женя еще у порога вытерла ноги о шершавый коврик и теперь спокойно прошла по ковру в комнату, села в предложенное кресло, напротив расположился Павел. Ред села между ними на стул.

— Что-нибудь случилось? — спросила она и принялась нервно растирать ладонями запястья. — Блу нашли? Вы же по этому вопросу? Надеюсь, у вас хорошие новости…

— Ее родителям, точнее матери и отчиму, подкинули под дверь окровавленное постельное белье… — ответил Павел. — Это ее кровь. Кровь вашей подруги.

— Как это ее кровь? — Голос Ред дрогнул.

— Вот так, — сорвалась Женя, не в силах сдерживать свои эмоции. Она так много в последнее время думала об этой Ред, а теперь еще и Петр рассказал о реальной убийце, убившей свою подругу, что теперь уже просто не могла скрывать испытываемую к ней злость и раздражение. — Результаты экспертизы показали, что кровь на простыне и наволочке принадлежит Татьяне Муштаковой. Так понятно? Кроме того, на белье имеются частицы почвы, половой краски и мышиного помета, совпадающего с образцами, взятыми в доме в Чернети. А это значит, что вашу подругу, возможно, убили именно там. Светлана, вы ничего не хотите нам рассказать?

— Кровь? На постели? Блу убили? — Глаза Ред наполнились слезами. Она была прекрасной актрисой. — Да вы это просто так, наобум говорите, просто чтобы позлить меня. Я не нравлюсь вам, вы видите во мне убийцу. Но вы не можете знать, убили ее или нет. Кровь… Да, может, у нее носом кровь пошла… или месячные, когда она там жила. Нет, она жива, и не пугайте меня. Вас же Ребров послал, он? Он нехороший человек и плохой следователь. Вцепился в меня, так долго продержал в камере… Я вообще пожалуюсь на него, повторяю, он очень плохой следователь, слабый, не умеет работать. И относится ко мне с неприязнью. Очень грубо вел допрос, так со мной разговаривал, словно я убийца.

— Скажите, Светлана, кто проживает в соседней квартире?

Реакция ее была ожидаемой: Ред вздрогнула, да так сильно, словно ее ударили.

— Да я почем знаю? — Она нахмурила свои тонкие, тщательно нарисованные брови. — Приходит иногда какой-то мужичонка. Побудет немного, да и уезжает. Я разговаривала с ним, приглашала как-то на чашку чая, чисто по-соседски, и выяснила, что он — многодетный отец, просто прячется здесь от своих пятерых детей, отсыпается, я думаю. Может, пьет по-тихому. Это какой-то знакомый хозяев, присматривает за квартирой. Это не квартирант и явно не платит за квартиру, если вас это интересует. Он выглядит вообще как бомж. Очень плохо одет и зубы гнилые.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Не помню точно. Мне сейчас вообще ни до кого! У меня подруга пропала, понимаете? А вы расспрашиваете меня о каком-то квартиранте. Да плевать мне на него.

— А у вас, случайно, нет ключей от этой квартиры? Знаете, как это бывает между соседями… Мало ли что…

— Раньше были. Когда была жива настоящая хозяйка квартиры. Я тогда со своей тетей жила, и Вера Семеновна нам полностью доверяла. Но когда после ее смерти объявился родственник, так, седьмая вода на киселе, типа внучатый племянник, зато, блин, единственный наследник, так сразу все замки и поменял. Ну, с другой стороны, его можно понять, и это правильно… Я тоже бы так сделала, будь на его месте.

— Светлана, — неожиданно громко, твердым голосом произнес Журавлев, поднимаясь с кресла, — будет лучше, если вы сами отопрете квартиру. Если вы ни в чем не виноваты, то вам нечего бояться. Если вы прячете там вашу подругу, значит, у вас есть на это причины. Возможно, Татьяне грозит опасность, и в этом случае мы можем вам помочь, понимаете? Убита Карина, теперь, возможно, очередь Блу… вернее Татьяны. Откройте, пусть Таня сама расскажет нам, что с ней случилось.

Ред смотрела поочередно то на Женю, то на Журавлева и, казалось, онемела, уж точно была не в состоянии говорить. По щекам ее текли слезы.

— Света! — теряя последнее терпение, прикрикнула на нее Женя. — Если вы сейчас не откроете нам эту квартиру, мы будем вынуждены арестовать вас за убийство вашей подруги. Возможно, там, в этой квартире, мы и обнаружим ее труп?!

Ред, собравшись с силами, тоже поднялась, но с трудом, как будто бы стала тяжелее за эти несколько минут на сто килограммов, и мотнула головой, мол, идите за мной.

В прихожей она порылась в стоящей на полочке дамской сумке, достала ключи, отперла свою дверь, вышла из квартиры и, уже не оборачиваясь, направилась к соседской двери. Ловко, словно проделывала это много раз, открыла. Даже распахнула, пропуская вперед себя своих мучителей.

Женя услышала, как она тихонько заскулила, и ей от этих звуков стало очень страшно. Неужели они сейчас увидят труп Блу?

26. Февраль 2025 г. Бронниковы

— Милая, ты уже два дня как почти ничего не ешь, только глушишь кофе, со мной не разговариваешь, молчишь… И Петр тоже какой-то странный. Вы что с ним, поссорились? Ох, ну и где же я оставил свой телефон?

Борис Бронников, после душа, бодрый, с розовым лицом, кружился в халате по спальне в поисках своего телефона, то и дело бросая нежные взгляды на свернувшуюся калачиком на постели жену.

— Ты в этой пижамке в горошек кажешься такой маленькой… — Он нежно провел пальцем по ее голой розовой пятке.

Женя сердито хмыкнула и подтянула ногу, спрятав в голубом облаке одеяла.

— Боря, твой телефон скорее всего в спальне брата. Ты же, когда проснулся, первым делом помчался к нему