Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 3 - Василий Васильевич Рязанов

желтый на пожелтевшем снимке, и темпераментно жестикулирующий француз, и невозмутимый англичанин. Стоит, внимательно смотрит и слушает немец. При помощи именно этого метода наши самолеты составляли в небе на воздушных парадах в Тушино, где мы формировались, огромные буквы “Слава Сталину”. Без радиосвязи между самолетами и управления с земли такой слаженный полет недостижим.

Во время войны генерал Рязанов применяет уже хорошо знакомые ему большие возможности радиоуправления для наиболее полного использования тех ресурсов, которые заложены в боевых самолетах ИЛ-2. При помощи радио он нацеливает свои самолеты именно туда, где удар штурмовиков необходим в этот момент, он вызывает новые группы самолетов и перенацеливает их, ориентируясь в быстро меняющейся обстановке. Самолеты чертят в воздухе уже не гигантские буквы, а грозные для противника фигуры. Их геометрия защищала от истребителей и зенитных снарядов врага, помогала при атаке на объекты.

Вот что писал сам В.Г. Рязанов в расширенной автобиографии: «Май 1942 г. Неудачная наступательная операция на Харьков. Был командующим маневренной группы ВВС ЮЗФ. Было хорошо отработано взаимодействие бомбардировочной, штурмовой и истребительной авиации, так как группа состояла и З-х полков истребителей, 2-х полков штурмовиков, 1 полка дневных бомбардировщиков и 2-х полков ночных бомбардировщиков (СБ и ДБ-3ф). Особенно хорошо получалось взаимодействие при действиях по аэродромам противника. В это же время накопили большой опыт и хорошо отработали разведку аэродромов противника нашими истребителями. Тогда же впервые у меня родилась мысль, что если я лечу в составе небольшой группы, то никаким командующим не являюсь, а выполняю функции масштаба командира эскадрильи, в то время как моя авиация иногда несколько дней бьет противника в одном районе.

Я пробрался на наблюдательный пункт командира артдивизиона и, целый день, наблюдая работу своих групп авиации, пришел к выводу, что надо сделать так, чтобы отсюда и управлять. Что и было сделано. Я притащил сюда радиостанцию. Но, как я уже сказал, операция эта была неудачной, с юга во фланг нам ударили танки группы Клейста, немецкие танки выскочили ко мне на аэродромы, нужно было под огнем танков выводить свои самолеты на другие аэродромы, а потом бить по танкам противника на тех аэродромах, с которых мы только что ушли”. Затем Рязанов начал управлять своими самолетами с земли на Калининском и Северо-Западном фронтах, забираясь при этом иногда на дерево, но, как подтверждали сами летчики, значительно помогая им.

Бесспорно, радио не только как техническое средство, плодотворно в сочетании с полководческим талантом. Техника без людей мертва. Герой Советского Союза генерал-полковник авиации М.М. Громов в статье “Родина новаторов» (газета “Сталинский сокол”, №9I (383), 14 ноября 1945г.) высоко отзывается о действиях Рязанова, упоминая его имя, а также имена авиационных генералов бомбардировщика Полбина и истребителя Савицкого, в одном ряду с такими первопроходцами, как ученые Ломоносов, Менделеев, Жуковский, Чаплыгин, конструкторы Яковлев, Ильюшин, Лавочкин, Петляков, Микулин, Туполев, летчики Покрышев, Покрышкин, Глинка, Кожедуб. Громов писал: “Творцами нового являлись и наши авиационные генералы, которые сумели найти наиболее эффективные методы применения авиации над полем боя… С чувством величайшей благодарности командиры и солдаты стрелковых, танковых, артиллерийских войск произносят имя дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Рязанова. «Ильюшины» соединения, которым командует Рязанов, как таран пробивали дорогу нашим наземным войскам. Работа штурмовиков соединения Рязанова была организована настолько хорошо, что в ряде случаев их вылеты в значительной степени содействовали успеху общевойсковых операций. Смысл того нового, что внес Рязанов в тактику боевых действий, заключается, прежде всего, в гибкой системе управления штурмовой авиацией, в увеличении ее маневренных возможностей. Рязанов разработал и осуществил на практике такую систему перебазирования, при которой штурмовые части все время находились вблизи линии фронта и оперативно выполняли заявки наземного командования. Рязанов научил своих летчиков и подчиненных ему командиров выжимать из техники все, что она может дать, метко штурмовать и бомбить цели в самых сложных метеоусловиях и при сильном противодействии противника в воздухе и с земли».

Хотя имя Рязанова сравнительно мало известно, но среди специалистов, признанных авиационных авторитетов, оно, несмотря на шаткость памяти, живо и произносится с огромным уважением и любовью. В этом я еще раз убедилась на встречах ветеранов 1-го ГШАК и 2-й Воздушной Армии в августе 1982 года. Для крупнейших авиационных военачальников и летчиков имя Рязанова стало уже почти легендарным, продолжая пользоваться непререкаемым авторитетом. Один знакомый рассказывал, как он однажды позвонил генерал-полковнику авиации П.И. Брайко, первому начальнику штаба корпуса, впоследствии занимавшему многие высокие должности, в том числе начальника штаба ВВС. На вопрос, помнит ли Брайко Рязанова, последовал незамедлительный ответ: – Еще бы!!! И после небольшой паузы: – Ещё бы!!! А в недавно присланном письме Петр Игнатьевич пишет: “Василий Георгиевич был человеком высочайшей требовательности к себе и подчиненным, оперативным в решении служебных вопросов с минимальной затратой времени, партийной принципиальности, необыкновенной скромности и жизнерадостности, одновременно с требовательностью проявлял большую заботу о подчиненных – эти его черты характера служили для всех наглядным примером”.

Брайко можно посчитать пристрастным к Рязанову: служили вместе, дружили. Но не связанный по службе с Рязановым И.Д. Подгорный, в войну командовавший 3-м гвардейским истребительным авиакорпусом, на вопрос одного из журналистов прислал ответ: “Считаю, что В.Г. Рязанов являлся выдающимся авиационным командиром и замечательным человеком. Вклад его в дело Победы огромен”. У меня есть письмо Г.Ф. Байдукова, участника знаменитого чкаловского перелета. Во время войны он тоже командовал штурмовым авиакорпусом. Байдуков с огромным уважением пишет о Рязанове, очень высоко оценивая его заслуги. Примерно так же относились к Рязанову и другие соратники Василия Георгиевича.

Василий Георгиевич был очень честным человеком не только в работе, но и в личной жизни. Крайне принципиальный, требовательный, справедливый; на первом месте в его жизни был долг, а затем уже семья и все другие интересы. Все справедливо. Он был красивым человеком, и не только внешне. Корнем, источником, родником всех его достоинств была русская честность, заложенная в нем с детства глубокая порядочность.

Наши функции были чисто техническими и, как я уже не раз отмечала и еще, наверное, буду повторять, состояли в обеспечении бесперебойной связи. События, о которых я рассказываю (как майор Дзе разговаривал по радио с летчиками), были неразрывным звеном в цепи сражений и подготовки к ним нашего корпуса. Перед битвой на Курской дуге и в самом сражении было отработано взаимодействие авиации с наземными войсками. С августа 1943 г., когда началось победоносное наступление наших войск, а мы на грузовичке, сопровождаемые полуторкой выехали в открытое поле, окончательно отшлифовывались детали взаимодействия авиации с наземными войсками и управления авиацией на поле боя.