Газовый убийца. История маньяка Джона Кристи - Кейт Саммерскейл

Когда она въехала, две другие комнаты на верхних этажах были заняты чернокожими мужчинами, живущими с белыми женщинами, и одна – одиноким чернокожим мужчиной. Парень Джоан, капрал Королевских ВВС, приезжал к ней погостить, когда был в отпуске.

Однажды днем Этель Кристи подошла к Джоан на заднем дворе и рассказала, что полтора года назад в этом доме были убиты женщина и ребенок. Она указала на душевую, где были найдены тела Берил и Джеральдины. Джоан была потрясена: она ничего не знала об этих убийствах. Этель пригласила ее на кухню, где достала из шкафа за дверью большой альбом и пачку фотографий. Она показала Джоан снимки Берил и Джеральдины, которые сделал Редж, и газетную вырезку о судебном процессе в Олд-Бейли. Пока они рассматривали фотографии, вошел Редж и сердито велел Этель убрать их, сказав, что уже достаточно слышал и видел об этом деле.

Через три дня Этель снова пригласила Джоан в свою квартиру. На этот раз она сказала девушке, что ее муж был груб и жесток с ней, и она не понимает, почему осталась с ним. Она добавила, что Редж ведет себя странно с тех пор, как были убиты Берил и Джеральдина, и она уверена, что он «сделал это». Джоан не приняла это обвинение близко к сердцу, решив, что Этель просто злится на Реджа.

Позже в тот же день Этель позвала Джоан из своей комнаты, чтобы сказать, что муж хочет ее сфотографировать. Редж сфотографировал Джоан в саду вместе со своей кошкой и собакой. Он пообещал, что подарит ей копии фотографий.

Из окна своей спальни Джоан часто видела Реджа в саду, он играл со своими питомцами или ухаживал за растениями. Этель пригласила ее повесить белье на бельевую веревку, но предупредила, чтобы она не выходила за пределы мощеного двора.

В течение следующих нескольких недель Этель и Джоан регулярно встречались за чашкой чая на кухне первого этажа, когда Редж был на работе. Этель жаловалась Джоан на свой брак, говоря, что Редж «не сексуален», а после убийства в семье Эвансов у них вообще не было физической близости. Она рассказала Джоан, как огорчена тем, что у нее нет детей. По словам Джоан, она выглядела встревоженной и подавленной, часто принимала таблетки из пачки на столешнице, но больше не повторяла своих подозрений по поводу убийств в семье Эвансов.

Однажды в коридоре дома десять Джоан увидела девушку, выглядевшую настолько бледной и слабой, что предложила ей выпить чашку чая в своей комнате. Женщина, не назвавшая Джоан своего имени, рассказала ей, что у нее сейчас произошла «незаконная операция» в квартире этажом ниже. Джоан подозревала, что и другие женщины, которые звонили в дом Кристи, приходили по той же причине.

Джоан часто чувствовала запах газа в холле, когда возвращалась домой поздно вечером, и выключала открытый кран у основания лестницы. Редж иногда выходил из своей спальни, чтобы посветить ей фонариком, когда она поднималась по ступенькам в свою комнату. Иногда она слышала звуки ссоры из спальни Кристи, расположенной прямо под ее спальней в задней части дома – это были крики и вопли, которые продолжались до глубокой ночи. Она не говорила об этом ни Этель, ни кому-либо еще, считая, что это не ее дело.

Однажды днем Этель пила чай с Джоан на кухне, и тут вошел Редж. Он бросил жене:

– Расскажи ей, что мы обсуждали.

Этель спросила Джоан, не согласится ли она прийти к ним в спальню, чтобы сфотографироваться обнаженной.

– Я таким не занимаюсь, – ответила Джоан.

Редж рассмеялся.

После этого семья Кристи ополчилась против Джоан. Однажды Редж набросился на нее в холле, когда она спускалась по лестнице, и обвинил в том, что она проститутка. Джоан ответила, что не водила наверх никого, кроме своего бойфренда. Возможно, Редж подозревал ее в том, что она занимается сексом с чернокожими мужчинами в доме.

– Таким женщинам, как ты, – сказал он, – место только в могиле. Будь моя воля, я бы это устроил.

К этим оскорблениям присоединилась Этель и повторила слова Реджа о том, что Джоан – проститутка. Джоан пригрозила ударить ее по лицу, после чего Этель выбежала из комнаты и укрылась в соседнем доме с Рози Свон, а Редж отправился вызывать полицейского.

К тому времени, когда Редж вернулся с полицейским, в доме появился его домовладелец Чарльз Браун и посоветовал Джоан обратиться к адвокату с жалобой на оскорбления Кристи, за что предложил заплатить десять шиллингов. Браун, несомненно, хотел избавиться от пожилой пары расистов на первом этаже, чтобы сдать их комнаты более сговорчивым жильцам по более высокой цене.

Когда Джоан вернулась в дом десять после подачи жалобы, Редж вышел из гостиной.

– Помни о том, что я сказал, – заявил он ей. – Я все равно тебя уделаю.

Джоан покинула Риллингтон-плейс в середине июля 1951 года. Согласно статье в газете «Диспэтч», она до сих пор помнит пристальный взгляд Реджа Кристи: «Мне казалось, что я его чувствую».

Джоан рассказала свою историю полицейским в апреле 1953 года, но ее не вызвали повторить эти показания в суде, несмотря на информацию об отношениях между Реджем и Этель Кристи. Возможно, генеральный прокурор не захотел предавать огласке упоминания об убийствах в семье Эвансов.

* * *

Австралийская газета «Трут» осудила «беснующуюся оргию» статей о деле Кристи в британской прессе12. «Самой неприятной особенностью, – говорилось в статье, – было то, что они откопали девушек, которые раньше посещали дом Кристи, а теперь готовы рассказать свои истории».

Однако в либеральной газете «Ньюс кроникл» считали, что подобные истории помогли разорвать «пелену апатии» в обществе, дав «краткий, но живой взгляд на странную и гнусную полужизнь, которую большинство из нас никогда не увидит»13. Суд над Кристи, по словам авторов статьи, обнажил «дряхлый подземный мир мрачных квартир и еще более мрачных домов, по которым снуют темные фигуры без какого-либо постоянства или цели».

«Это та жизнь, до которой государство всеобщего благосостояния со всеми своими стремлениями и всей своей гуманностью так и не добралось, – написали в “Кроникл”. – Очень многим нашим согражданам все еще не хватает солнца и воздуха».

«Дейли уоркер», газета британской коммунистической партии, также акцентировала внимание на социальном аспекте преступлений Кристи14. «Когда мы читаем отчет о деле Кристи, – отмечалось там, – то чувствуем не только запах разлагающейся плоти, но и зловоние коррупции целой структуры общества. Мы видим не только человека, обвиненного в убийстве, но отмечаем статус и образ жизни тех, кто, как утверждается, стал его жертвой. Как могли