Газовый убийца. История маньяка Джона Кристи - Кейт Саммерскейл

браке и фотографии Этель ее сестре Лили в Шеффилде с извинениями «за все неприятности, которые он мог причинить»14. Свои очки для чтения в форме полумесяца он уже отдал своему солиситору Эмброузу Аппельбе. Оставшееся имущество он завещал Долли.

Незадолго до девяти утра 15 июля Кристи через дверь камеры отвели в камеру казни, где его ждал палач Альберт Пирпойнт15. За предыдущее десятилетие Пирпойнт повесил десятки людей, среди которых были Невилл Хит, Уильям Джойс, Джон Хэйг, Тимоти Эванс, Дерек Бентли и более двухсот нацистских военных преступников. Он уже оценил рост и телосложение Кристи, наблюдая за ним через глазок в двери камеры.

Пирпойнт привязал запястья Кристи к ремню. Потянувшись, он снял с него очки, встретившись с ним взглядом, и аккуратно положил очки на вычищенный костяной стол. Кристи моргнул, зажмурил глаза, а затем устремил взгляд на дверь. На голову ему накинули белый капюшон, а на шею – веревку, и он, шаркая, направился к люку в полу, «дрейфуя вперед». Пирпойнт вспоминал: «Его ноги заплетались. Я думал, что он потеряет сознание». Пирпойнт нажал на рычаг, чтобы открыть люк, и столкнул Кристи в провал.

Доктор Фрэнсис Кэмпс произвел вскрытие тела Кристи, которое затем было захоронено на территории тюрьмы Пентонвиль, в двадцати шагах от могилы Тима Эванса. В течение часа после смерти Кристи его восковое чучело было выставлено в палате ужасов музея мадам Тюссо на Бейкер-стрит16.

Через неделю в приюте Королевского общества защиты животных от жестокого обращения, расположенном в районе Кенсал-Грин, был усыплен кот Кристи17. В приют посыпались предложения усыновить Томми, но ветеринары сочли, что его невозможно приручить. «Кот был диким, – писали авторы статьи в газете «Миррор», – и неуправляемым».

Поскольку английские суды рассматривали дела только об одном убийстве, а не о серии, так никто и не был осужден за убийства Рут Фюрст, Мюриэл Иди, Кэтлин Малони, Риты Нельсон и Гекторины Макленнан. Их похоронили на кладбище Ганнерсбери в районе Актон, рядом с дважды захороненными телами Берил и Джеральдины Эванс18.

Мать Риты не знала, что стало с останками ее дочери. «Не могли бы вы сообщить мне, похоронена ли моя девочка? – написала она в столичную полицию из Белфаста. – Как все происходило? И где она похоронена? Я здесь ничего не знаю, и никто мне ничего не говорит. У меня не было возможности приехать, чтобы увидеть ее в последний раз»19.

* * *

19 июля, через четыре дня после смерти Кристи, газета «Санди пипл» опубликовала интервью с его другом Фрэнсисом Россом. По словам Росса, во время войны он видел, как Кристи, одетый в полицейскую форму, прогнал двух канадских солдат, которые, как тому показалось, напали на женщину на Эджвер-роуд. Она повернулась к нему и крикнула: «Не лезь не в свое дело!» – а затем плюнула ему в лицо. Кристи, по словам Росса, тогда задрожал от ярости.

Кристи рассказывал Россу, что в первые дни брака он не был уверен, адекватно ли ведет себя в спальне: его одолевала мысль, что он не «настоящий мужчина». Однажды днем он пришел с работы пораньше и услышал, как Этель смеется, обсуждая их сексуальную жизнь с подругой. «Я мог бы задушить их», – сказал он тогда Россу. Эти истории, казалось, подтверждали, что убийственная ярость Кристи проистекала из унижения.

Некоторые психиатры, допрашивавшие Кристи, считали, что им двигал страх20. «Похоже, он испытывал страх перед женщинами, – заметил доктор Стивен Коутс, который обследовал Кристи в тюрьме Брикстон в июне 1953 года. – Преступные действия мистера Кристи мало чем можно объяснить, разве что предположением, что они были совершены ради избавления от острого чувства страха, которое вызывали у него женщины».

В июле предыдущего года в Спрингфилдской психиатрической больнице на юге Лондона доктор Диншо Петит диагностировал у Кристи боли в спине и диарею как симптомы «психологической травмы» и описал Кристи в своих заметках так: «Незначительный горожанин со старушечьими повадками. Девичий голос и манеры, небрежная походка. Латентный гомосексуалист, хотя и не открытый».

Язык доктора Петита передает стереотипные представления того времени, в том числе и о женщинах: он описывает Кристи как обладающего «девичьими» (слабыми, покорными) и «старушечьими» чертами (раздражительный, суетливый), с невыразительной внешностью и чопорной походкой. Такие описания отражают распространенные в британском обществе середины XX века культурные и медицинские установки. В марте 1952 года, например, ученый-информатик Алан Тьюринг был осужден за «грубую непристойность» – формулировку, применявшуюся к однополым отношениям, – а в мае газета «Пикториал» опубликовала серию статей под заголовком «Злые мужчины», посвященную так называемой «гомосексуальной проблеме»21.

По мнению психиатров, экстравагантные сцены мужественности Кристи были прикрытием для его «я», которое он воспринимал слабым и женоподобным, опустошенным газовой атакой 1918 года. В фотостудии в районе Марилебон он разыгрывал сексуальное доминирование, попросив Кэй Малони сфотографировать его, когда он притворялся, что проникает в Морин Риггс. В тюрьме Брикстон он хвастался своими убийствами, как будто жестокость являлась доказательством его мужественности.

Кристи в своих заметках для Гарри выражал надежду, что «курс лечения» в больнице для душевнобольных Бродмур – электрошоковая терапия или инъекции гормонов – превратит его в «порядочного и уважаемого гражданина, который сможет свободно жить без каких-либо дурных мыслей или наклонностей». Какие бы неадекватные импульсы Кристи в себе ни обнаруживал, он верил, что врачи смогут избавить его от них.

* * *

Заключительная часть исповеди, написанной на заказ для «Пикториал» – под заголовком «Как умерла миссис Эванс», – была гораздо ближе к исходному тексту Реджа Кристи, чем предыдущие22. Гарри старался не допускать вольностей в материалах об убийствах в семье Эвансов. В материале Кристи повторяет утверждение о том, что он убил Берил по ее просьбе, и отрицает свою причастность к смерти Джеральдины.

Гарри вставил боковую колонку, где Кристи – посмертно – заявлял о своем неприятии смертной казни. Кристи в своих заметках для Гарри жаловался, что во время войны «людям аплодировали и награждали их медалями за убийство множества других людей, а правительство говорило, что это хорошо, человек становился героем за то, что убивал людей. Теперь, когда страх войны позади, они говорят, что закон и правительство строго относятся к человеку, убивающему других людей, и что, скорее, он должен быть убит, а не награжден». Либо военные переживания Кристи привели его в глубокое замешательство относительно морали лишения жизни другого человека, либо он снова находил оправдание своим убийствам.

Последние материалы Гарри о Кристи дорабатывал Фред Редман, редактор новостей, после чего по сети клепаных труб они отправились к наборщикам наверх, а затем в типографию