Василий Чуйков - Николай Александрович Карташов

еще более критической. 62-я армия остро нуждалась в срочном усилении свежими силами. На 13 сентября максимальное расстояние, отделяющее противника от Волги, было не более 10 километров, а сам Сталинград, вытянувшись вдоль реки на 50 километров, имел максимальную ширину около пяти километров. Чтобы захватить Сталинград и, главное, его заводскую северную часть, противнику достаточно было с боем пройти всего лишь 10 километров и сбросить 62-ю армию в реку.

Г.К. Жуков, являвшийся в тот период представителем Ставки на Сталинградском фронте, впоследствии написал в своей книге «Воспоминания и размышления»: «13, 14, 15 сентября для сталинградцев были тяжелыми, слишком тяжелыми днями. Противник, не считаясь ни с чем, шаг за шагом прорывался через развалины города все ближе и ближе к Волге. Казалось, вот-вот не выдержат люди. Но стоило врагу броситься вперед, как наши славные бойцы 62-й и 64-й армий в упор расстреливали его. Руины города стали крепостью. Однако сил с каждым часом оставалось все меньше».

В свою очередь Чуйков точно охарактеризовал предстоящий этап боев за Сталинград: «13 сентября 1942 года было началом периода самого кровопролитного, самого упорного сражения, которое вошло в историю как “оборона Сталинграда”, длившаяся до 19 ноября, то есть до перехода советских войск в контрнаступление. Это сражение для войск, оборонявших Сталинград, особенно для войск 62-й армии, было непрерывной смертельной схваткой, без оперативных пауз и без ночных затиший как с той, так и с другой стороны. Оборона 62-й армии не была ни на минуту пассивной, это была атакующая оборона, которая не давала передышки наступающему противнику».

Действительно, с 13 сентября для Чуйкова и его подчиненных началось новое сражение за Сталинград. Только в условиях города. Каждый общевойсковой командир знает, что бой в городе – это один из самых сложных видов боя. Большая плотность искусственных сооружений, которые образуют улицы, кварталы, переулки, тупики, промышленные зоны, создают трудности для ведения боевых действий. Здесь другая тактика, иные приемы боя. Ни бойцы, ни командиры 62-й армии не имели опыта боев в городе. Да и у противника он отсутствовал. Опыт приобретался непосредственно в ходе боев.

На рассвете 14 сентября Чуйков, имевшимися в наличии силами, провел контратаку. Действовали по суворовскому принципу: «Удивить – значит победить». Контратака была нужна для того, чтобы расстроить планы врага, выиграть время, укрепить оборону центра и переправы, через которые с часу на час должна была переправиться долгожданная помощь – 13-я гвардейская стрелковая дивизия Героя Советского Союза генерал-майора А.И. Родимцева. Контратака имела определенный успех. Планы гитлеровцев на какое-то время были сорваны, они потеряли инициативу.

Однако в полдень противник оправился и нанес ответный удар, бросив в бой большие массы пехоты и танков и начал теснить советские войска. Удар был исключительной силы. В общей сложности штурм вели семь пехотных дивизий и сотни танков. Немцы, несмотря на потери, лезли буквально напролом. Колонны пехоты на машинах и танки прорвались в центр города, вышли к вокзалу Сталинград-1. Гитлеровцы захватили несколько крупных зданий, откуда они получили возможность обстреливать центральную переправу через Волгу. Захватчики чуть ли не праздновали победу. Они спрыгивали с машин, играли на губных гармошках, бешено орали и плясали на тротуарах.

Кроме того, противник вплотную подошел к Мамаеву кургану. Находившийся там армейский наблюдательный пункт был разрушен бомбами. Вскоре пришлось оставить и эту стратегически важную высоту. Удержать ее уже не было никаких сил, поскольку на каждого красноармейца наступало десять фашистов, на каждый советский танк шло десять вражеских, на каждый краснозвездный самолет приходилось десять «Мессеров» или «Юнкерсов»… Бой уже шел в 800 метрах от командного пункта штаба армии.

Некоторые историки утверждают, что в великих сражениях у выдающихся полководцев нередко не хватало только одного батальона, чтобы добиться решающей победы. Чуйков никогда не причислял себя к великим полководцам, даже став маршалом Советского Союза. В тот драматический день, 14 сентября, ему, командующему армией, еле стоявшему на ногах от усталости, охрипшему, пропитанному гарью, как раз не хватало того самого батальона. Но пока не для победы, а для того, чтобы выстоять любой ценой. И он этого «батальона» дождался. На помощь Чуйкову пришла 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерала Родимцева.

В ночь на 15 сентября первые полки дивизии начали переправу в центральную часть Сталинграда. Родимцев лично руководил погрузкой бойцов и вооружения на катера, баржи, плоты. Переправа проходила под непрерывным огнем гитлеровцев. Ветеран дивизии полковник в отставке И.А. Самчук вспоминал о переправе головного отряда:

В сумерки батальон подошел к переправе. Отсюда отчетливо виден горящий город, содрогающийся от разрывов бомб. На фоне огромного зарева четко вырисовываются силуэты разбитых зданий… Вот к причалу подходят два катера. Противник заметил их и открыл ураганный огонь. Посадка невозможна, и катера уходят чуть ниже по течению. Однако это не меняет положения, обстрел не прекращается.

Тогда командир батальона принимает решение произвести посадку личного состава под огнем. И вот уже первый катер идет к правому берегу. Вокруг рвутся снаряды и мины, поднимая огромные водяные столбы. Кажется, что в Волге кипит вода… При подходе к причалу центральной переправы к катеру потянулись длинные очереди трассирующих пуль. Открыли огонь вражеские автоматчики и пулеметчики… Катер замедляет ход и начинает разворачиваться.

Гвардейцы, не дожидаясь швартовки, прыгают в воду, быстро преодолевают мелководье и завязывают бой на берегу. В результате ожесточенного боя, часто переходившего в рукопашную схватку, бойцы передового отряда выбили противника с береговой полосы.

Переправа шла всю ночь. Штаб дивизии во главе с Родимцевым переправился, когда стало уже совсем светло – около 10 часов утра. К этому моменту передовой батальон уже вел бой за здание вокзала. В бой вступили и полки дивизии. Задача, поставленная Чуйковым дивизии Родимцева, гласила: 39-му гвардейскому стрелковому полку овладеть высотой 102,0, а двум другим – 42-му и 34-му очистить город по реке Царица…

Гвардейцы решительно атаковали засевших в зданиях гитлеровцев. Их удар оказался совершенно неожиданным. Закипели ожесточенные схватки. В течение дня вокзал четыре раза переходил из рук в руки. В результате он остался за советскими воинами. Немцы также были выбиты из центра. В ответ противник бросил против гвардейцев до двух пехотных дивизий. Но они отважно отбивали атаки, сами осуществляли наступательные действия. Вот как охарактеризовал события тех трех осенних дней Чуйков:

В боях 15 сентября противник потерял только убитыми свыше 2 тысяч человек. Раненых всегда бывает в три-четыре раза больше. В общей сложности за 14–15 сентября немцы потеряли 8—10 тысяч человек и 54 сожженных танка. Наши части тоже понесли большие потери в живой силе и технике и отошли. Когда я говорю: “Части понесли большие потери и отошли”, – это не значит, что люди отходили организованно, с одного рубежа обороны на другой. Это значит, что наши бойцы (даже не подразделения) выползали из-под немецких танков, чаще всего раненые, на следующий рубеж, где их принимали, объединяли в подразделения, снабжали главным образом боеприпасами и снова бросали в бой.

Вскоре гитлеровцы поняли, что город нахрапом не возьмешь, что кусается он очень больно. В дальнейшем они стали действовать осмотрительнее: атаки подготавливали тщательно и в бой шли уже без гармошек, без песен и плясок…

Бои 13, 14 и 15 сентября в самом городе показали, что истребление захватчиков в развалинах города идет значительно успешнее, нежели в степях между Волгой и Доном.

Несмотря на большое превосходство в силах, враг несет неизмеримо большие потери при наступлении по узким улицам и развалинам домов, часто не видя, откуда по нему ведут огонь и где его поджидает смерть.

– Земля у Волги, на улицах города, в садах и парках стала скользкой от крови, и гитлеровцы скользят по ней, как по наклонной, к своей гибели, – говорили защитники города.

Наши бойцы и командиры знали, что отходить некуда и нельзя, и, главное, они поняли, что захватчиков можно бить, что они не забронированы, что наши пулеметы и автоматы очень хорошо прошивают их насквозь. Бронебойщики не боялись подпускать немецкие танки на 50—100 метров и наверняка поражали их.

Гвардейцы Родимцева очистили от врага Мамаев курган 16 сентября. Это сделали в ходе решительного штурма два батальона 39-го гвардейского стрелкового полка гвардии