Традиции & Авангард. №4 (11) 2021 - Литературно-художественный журнал

Она аккуратно льет воду на раны Хоччи. Собака постепенно оживает. Мягкий свет застилает всё вокруг. Но свет этот исходит даже не от Хоччи, и не от ручья, а откуда-то дальше.

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Древо желания. Пророчество сбылось!

САРАН. Наконец-то закончилась эта скучная сказка.

ШОНО. Ага.

БАТО (замахивается). Сами вы скучные.

САРАН. Всё-всё, молчу.

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ (Бато). Отпусти их. Они уже не причинят нам вреда.

Бато неохотно развязывает свой аркан, дает пинка волку. Шоно с визгом убегает. Саран, пятясь, исчезает следом.

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Глупый Саран. Он так и не понял, кто придумал эту сказку.

БАТО. А я, кажется, начинаю понимать. Вы специально оставили им ключ?

Белый старец кивает.

БАТО. И знали, чем закончится эта сказка?

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. А вот этого я не знал. Я оживил сказку.

А как она закончится, зависело только от вас.

БАТО. Значит, всё по-настоящему?

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Конечно!

БАТО. Но зачем всё это? Столько волнений, тревог?

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Нам просто нужно знать, что добро по-прежнему сильнее зла. Пока в сказках добро побеждает зло, этот мир может жить спокойно!

БАТО. А если зло все-таки победит?

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Но ведь мы с тобой этого не допустим? Верно?

БАТО. Верно! Хоччу только жалко.

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. А что с ней?

БАТО. Ого!

Хочча уже и не Хочча. Вернее, это уже не собака, а красивая, молодая женщина. Она стоит и молча, с улыбкой смотрит на Туяа. Та, замерев, смотрит в ответ.

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Это был тот редкий случай, когда я опоздал. И тогда я попросил белую собаку, что погналась за шпионами Сарана, чтобы она уступила свое тело ей и принесла себя в жертву. И собака согласилась. В награду я позволил этой собаке переродиться человеком. А матери Туяа пришлось ждать этой встречи в облике белой собаки Хоччи.

БАТО (Туяа). А вы похожи! (Смотрит на Белого старца.) А что дальше?

Белый старец разводит руками. Где-то вдалеке раздаются тревожные голоса: «Туяа, Бато, где вы? Отзовитесь?»

БАТО. Понятно. (Шмыгает носом.) Как всегда, на самом интересном месте…

МАТЬ БАТО (обнимает сына). Это уже не сон, сыночек. Мы обязательно увидимся!

ОТЕЦ БАТО. Спасибо, что простил нас, сынок. Пообещай, что всегда будешь таким же храбрым, честным и сильным.

БАТО. Обещаю!

Родители Бато медленно растворяются в утренней дымке. Бато, еле сдерживая слезы, машет им рукой.

ТУЯА (своей маме). Мы еще увидимся?

МАМА ТУЯА. Обязательно!

Она нежно обнимает свою дочь, целует ее и тоже исчезает.

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Ну что, молодые люди, и мне пора.

БАТО. Прощайте!

ТУЯА. Прощайте!

БЕЛЫЙ СТАРЕЦ. Я вот о чем подумал. Раз уж я такой рассеянный, может, возьмете это? (Протягивает Туяа и Бато ключ.) Думаю, у вас он точно никуда не пропадет.

БАТО. Это что, новая сказка?

Белый старец улыбается, разводит руками. Бато смотрит на Туяа, затем решительно берет ключ. Белый старец исчезает. Голоса слышатся всё ближе и ближе.

БАТО. Чтобы сберечь его, мы всегда должны быть вместе, верно?

Туяа улыбается, пожимает плечами.

БАТО. Так ты мне все-таки расскажешь, как открыла сейф директора интерната?

ТУЯА. А я его и не открывала.

БАТО. Чего?

ТУЯА. Мне просто было страшно идти одной на эту гору. Я же все-таки девочка. А ты – мальчик.

БАТО. Ах ты…

Туяа с визгом убегает. Бато гонится за ней. Древо желания светит всё ярче и ярче. Вот уже расходятся утренние свинцовые тучи. Появляются первые лучи солнца. И с их появлением свет древа желания угасает. Ненадолго…

Занавес.

Публицистика, критика, очерк

Евгений Касимов

Родился в 1954 году в Коркино Челябинской области. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького (семинар Владимира Амлинского).

Работал в газетах, на радио, телевидении. Редактор и составитель поэтических антологий, сборников, книг. Автор инсценировок и пьес, поставленных в Екатеринбургском театре кукол, в Екатеринбургском академическом театре музыкальной комедии. Публиковался в журналах «Уральский следопыт», «Урал», «Уральская новь», «День и ночь», «Дикое поле», «Знамя», «Октябрь», «Дети Ра», «Сибирские огни», различных антологиях. Автор двух десятков книг стихотворений, прозы и публицистики.

Лауреат премии губернатора Свердловской области, премии П. П. Бажова, премии «Ясная Поляна» в номинации «XXI век».

Первая часть «Записок русского путешественника» – «2004» – вышла в журнале «Урал» (№ 8, 2011).

Живет в Екатеринбурге.

Записки русского путешественника. 2005

Часть вторая. Весна

В аэропорту Шарль де Голль меня ждала удивительная встреча: на автобусной остановке сидели развеселые мои идиоты из болгарского рассказа. С ними же был и неизменный Ларс фон Триер. Идиоты вели себя не в пример раскованнее, нежели в «Бултраке». И то: Париж – это вам не Албена. Однажды вечером, изнывая от жары, брел я по задрипанной асфальтовой дорожке, бегущей вдоль побережья, и – вы не поверите! – вдруг подкатил автобус с горевшей надписью маршрута «Албена – Ад»! Да, вот так откровенно, открыто приглашали в геенну огненную. Я, конечно, благоразумно отказался от поездки, но до сих пор меня мучает вопрос: как там у них всё устроено? Наверное, очень холодно.

От встречи же с моими героями я выглядел, видно, таким счастливым, что мне можно было смело ставить диагноз и записывать в команду доктора фон Триера, но тот с таким недоумением посмотрел на меня, что я застопрунился, охромякнул и немедленно скомандовал себе «цурюк». И в город уехал, конечно, на другом автобусе. Заселился я в гостиницу «Монте Карло» на улице дю Фобур Монмартр – мне уже хорошо знакомую. И меня узнали и приняли замечательно. Я бросил в номере сумку и немедленно отправился на прогулку. Просто побрел куда глаза глядят. Так и вышел на площадь к Бобуру. Хай-тек мне нравится. Ничего не имею против. Моя кухня тоже немножко в стиле хай-тек оформлена. Художник Лёша Казанцев изобретательно красил мне розетки в красный цвет, трубы, которые наружу, – в синий, а когда кухня была готова, принес свою картинку, где был нарисован снеговик, уже разрушавшийся от весеннего воздуха, и в теле разрушенного снеговика уже появлялись части тела очкастого чиновника с портфелем, сильно похожего на начальника управления культуры времен перестройки. Картинка была пришпандорена кривым гвоздем над кухонным столом. Чистая сепия.

Ну да. Бобур. Сначала я попал в зал, где демонстрировалось современное искусство. Я не ретроград, как вы уже поняли, но экспозиция привела меня в уныние. По всему сумрачному огромному залу бы развешены какие-то мешки, напоминавшие слоновьи яйца. Их было