«Любимые, ждите! Я вернусь…». Фронтовые письма 1941–1945 гг. - Нина Константиновна Петрова

После напряженной дневной работы, поздно вечером, немного уставший возвращаюсь в свою палатку, ложусь, слушаю затаенный шепот, дремлющей, осенней листвы и вспоминаю тебя моя радость. Вот в ночном мраке ярко вижу лучистый взгляд твоих глаз. Ты улыбаешься, дужки твоих бровей немного подняты, а между бровями лучами во все стороны расходятся маленькие морщинки – милые морщинки, они сложились ведь в эти десять лет нашей жизни. Вот я ярко вижу тебя в другом виде, ты занята серьезным делом, мысль напряженно работает, губы сложены бантиком, я украдкой любуюсь всем твоим выражением лица, но особенно нравится мне в такие минуты склад твоих хорошеньких губ. Мне очень, очень хочется тебя поцеловать. Эти приятные воображения расслабляют организм и сон смыкает глаза. Короток, но глубок, Асюшка сон солдата. Одним словом я очень доволен с моей работой, все сложилось так удачно. …Вообще-то я буду тебе реже писать, чем писал раньше. Время стало для меня другое. Ну, бывай здорова, моя милая подружка. Твой Димусь.

14.10.1942 г. …Уже прошло три дня как я вернулся и работаю на своей работе. За то, что не сразу по приезде написал тебе, ты родная меня не брани, было недосуг. За время моего отсутствия поднакопилось работы и надо было ее ликвидировать… Когда я вернулся, то получил твое письмо… Читал твое письмо и улыбался, вспоминая нашу встречу. Ты права моя радость светло и весело на душе, когда в жизни нет ничего не договоренного. Когда отношения основаны на взаимном уважении и доверии. Когда я приехал к себе в часть, я узнал сюрприз – приказ т. Сталина и указ правительства об упразднении института военных комиссаров в РККА, так что вскоре, очевидно, мне, как и всем военным комиссарам, будет присвоено строевое военное звание. Одним словом создается новая обстановочка, по новому придется думать.

Посылаю тебе свои фотокарточки. Маленькая мне даже самому нравится, она совсем реально отражает мою физиономию со всеми ее морщинками и дефектами, но вообщем физиономия «симпатичная»… Не скучай моя славная радость, мужайся, все будет хорошо. Насчет нашего отъезда пока ничего неизвестно, но очень возможно, что вскоре и двинемся, я тогда сообщу открыточкой.

Бывай здорова. Твой любимый Димусь…

18.10.1942 г. …Поздний час ночи. Я один в маленьком, маленьком, временно построенном домике. Сидел и под мигающий свет коптилки читал «Нашествие Батыя». За окнами ветер шумит, шумит… И темным темна ночь осенняя… Накрапывает мелкий дождик. Книга унесла меня в годы седой древности. На русский народ свалилось большое горе. Монголы двигались темной тучей для того чтобы пленить русскую землю, поработить русский народ. И тогда поднимались русские люди на защиту родной земли. Матери, благословляя своих сыновей, отправляли биться с неверными. Жены обнимая любимых и родных мужей плакали и провожали постоять за землю русскую. И тогда, сколько было трагедий и драм… А ветер очень сильно шумит, осенний сердитый ветер. Сон почему-то убегает от меня, я решил написать тебе немножечко. Просто мне хочется с тобой поговорить Жизнь моя суровая, полевая. Но нельзя сказать, чтобы уж слишком тяжелая. Сейчас, в связи с решением правительства я занят переаттестацией политработников. Скоро и меня переаттестуют, присвоят мне капитана, а может быть даже и майора. Днем жизнь бурлит, но вот настает вечер и ночь, скучно. Живу я один и скучно. Тебя моя радость вспоминаю часто, часто. Иногда лягу спать, а сон возьмет да уйдет в самовольную отлучку, тогда выручают воспоминания. Мысли бегут, бегут, сменяются картины и эпизоды пережитого вместе с тобой, моя любимая. И когда я уж сильно увлекусь картинками пережитого, в это время тихонько, на цыпочках, возвращается из самовольной отлучки проказник сон. Тогда я засыпаю и вместе с тобой, моя Махнатка, перехожу в небытие. А сегодня сон ушел в самовольную отлучку далеко и вернется он, очевидно, нескоро, поэтому я решил просто побеседовать с тобой… Ну, что тебе еще сказать о своем житье бытье. Живу ничего, питаюсь нужно прямо сказать хорошо. Уважают меня здорово, поэтому и работать легко. Сейчас имею свою машину эмку. Одним словом все как подобает. Костюм мне все же пошили и пошили благодаря друга, который на фотокарточке в центре, хороший, добрый друг. В отношении отъезда пока все покрыто мраком неизвестности.

Бывай здорова, моя радость.

Твой, очень тебя любящий, Димусь.

Разбойник ветер сегодня решил показ всю свою удаль, он в пьяном разгуле прыгает по деревьям, пригибает их к земле, а деревья сердятся и шумят, шумят…

23.10.1942 г. Здорово родная…

Дан приказ уж мне на Запад

Тебе другая сторона.

Ухожу на фонт на Волгу

Бить фашистов до конца.

Вот, моя люба радость я тебе и песенку спел. Пишу тебе из Саратова. Сейчас получил приказ о присвоении новых воинских званий всему нашему политсоставу в то числе и мне. Прошу поздравить со званием Майора. Теперь ты жена Майора. Прошу любить и жаловать. Сегодня точно я отбываю на Сталинградский фронт, добывать победу к 25‑летию Великой Октябрьской Социалистической революции ну и бить же мы будем фашистов, со всей ненавистью русской души.

…Сегодня утром я получил твое письмо. Признаюсь, какие ты умеешь писать простые, но милые, душевные, нежные слова, теперь я верю, что ты любишь и на душе у тебя светло, на меня ты уже не сердишься. Получил я твое письмо как раз перед отъездом в Саратов утром. Ехал на своей легковой машине и дорогой читал твое письмо и думал. Когда я уезжал из Москвы я тоже перед отъездом получил от тебя письмо и вот сейчас тоже уезжаю и тоже получил письмо от тебя… Тогда у меня много было разных дум и мне еще раз пришлось собрать всю свою волю в комочек. А сегодня тоже было много дум, но уже других, я думал о том, что в личной жизни я прошел суровую школу, я очень многому научился, я научился любить большой человеческой любовью. Прошли годы, но как молод я в душе! И когда умолкнет грохот канонады и страна наша, залечив свои раны, зацветет и зашумит в буйном беге рабочих дней, и тогда ты узнаешь, как умеет любить твой Димусь. Дорогая моя Асюшка, я очень рад, что ты именно дошла до сознания в том, что необходимо овладевать марксистско-ленинской наукой. Учись сама моя радость, трудно тебе учиться, но карабкайся. А когда я вернусь, буду помогать. Вот и все.

Бывай здорова, моя нежная Махнатка.

Твой Димусь.

24.10.1942 г. Слушай, люба моя.

Вот я