Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

веков. Несмотря на это, история Турции и многие аспекты идентичности и роли тюрoк как мусульман, так и турок, до сих пор мало известны на Западе и недооценены в арабском и персидском языках.

Немногие за пределами Турции понимают, что именно тюрки, а не арабы окончательно прогнали крестоносцев с мусульманской земли.[256] Подобным образом, хотя победа Алп Арслана известна, она редко приводится как ключевой фактор. Алп Арслан, как комета появляется из ниоткуда, побеждает в Манзикерте и так же исчезает.

Современная исламская наука мало что сделала для того, чтобы соответствовать исчерпывающему анализу исследования истории: 1) событий до битвы, 2) битвa при Манзикертe и 3) ее последствий, который провели византийские ученые[257]. Эта книга надеется внести скромный вклад в изучение средневековой Турции, сосредоточившись на ее основополагающем мифе – битве при Манзикерте.

Книга представляет собой исследование мусульманского исторического письма о Манзикерте. Речь идет не о военных аспектах битвы и не о сложном изложении того, «что могло произойти на самом деле», основанном на полном диапазоне доступных источников – на греческом, армянском, сирийском, латинском, арабском, персидском и других языках.

Эти аспекты Манзикерта были рассмотрены чрезвычайно тщательно и умело учеными Византии, такими как Лоран, а в последнее время и Жан-Колд Шейн. В частности, Врионис посвятил годы написанию широкого и всестороннего описания многих аспектов этой битвы[258].

Поэтому, вероятно, верно сказать, что единственный способ пролить какой-либо действительно новый свет на «событие» лежит в пределах дисциплины военной археологии, вовлекающая, поскольку она делает актуальный контроль местности и оценку топографических факторов.

Эта книга, посвященная битве, как она изображена в сохранившихся арабских и персидских источниках, которые датируются XII веком, больше связана с памятью о Манзикерте и о том, как события были приукрашены следующими поколениями средневековых мусульманских историков в свое время.

Цель состоит в том, чтобы показать, как их писания постепенно прибегали к использованию Манзикерта в качестве средства для описания духовных истин и для демонстрации присущего исламу превосходства над христианством. Более талантливые из этих писателей сделали Манзикерт достаточно грандиозной темой, на которой можно было разложить значительный литературный потенциал классической арабской и персидской прозы.

Более того, как будто этого было недостаточно, в более современные времена Манзикерт сыграл другую, но важную роль как символ рождения турецкой нации в Анатолии.

Эта тема обсуждается в последней главе этой книги. Таким образом, эта битва работала и продолжает работать как дрожжи в мусульманском и особенно турецком духе. Он просто не останется в прошлом. Для того чтобы контекстуализировать битву, включая как ее причины, так и ее последствия, необходимо будет описать различные направления, которые вместе составляют сложную политику Ближнего Востока в XI веке.

Это также будет включать в себя повторение ключевых событий, которые привели к битве. Для ясности основные игроки на сцене будут представлены поочередно.

Сельджуки

Движение, которое привело кочевников в Анатолию, началось в Центральной Азии как серия огромных волн племенного перемещения с востока на восток. Сельджуки были семьей кочевых тюрoк-огузов, которые обратились в ислам в конце X века. С их кочевыми тюркскими соплеменниками они пересекли самую восточную часть исламского мира – Трансоксиана и Хoрасана – в начале XI века, изгнав правителей Газнавидов из этих земель окончательно после ключевой битвы под Данданканом в 431/1040.

Под началом его первого главного лидерa Тогрул-бекa сельджуки завоевали крупные районы восточного исламского мира, включая части Центральной Азии, Ирана, Ирака и Сирии, а также новые земли в Анатолии. Правители Сельджука быстро превратились в неистовых сторонников суннитского ислама[259].

Их империя оставалась широко объединенной до 511/1118; после этого центробежные силы, присущие кочевому наследию сельджуков, фрагментировали их политику. Династия Великих Сельджуков сохранилась почти до конца XII века, но в Анатолии дочерняя ветвь семьи, известная как Сельджуки Рума, управлялась до 707/1307.

Никто точно не знает, когда кочевые тюрки (туркмены) из Средней Азии в первую очередь прибыли в Анатолию, землю, которая теперь известна как Турция или сколько кочевников. Однако представляется очевидным, что именно политика первых трех великих правителей Сельджука – Тогрулa, Альп-Арслана и Маликшаха – была в том чтобы направить туркмен на границы их империи и тем самым смягчить их врагов, а также уклониться от проблемы управления этими часто недисциплинированными силами.

Этот процесс привел к проникновению туркмен в Азарбайджан, Кавказ и Анатолию. Битва при Манзикертe в 1071 году рассматривается ретроспективно как ключевой фактор турецкой истории, поскольку он раскрывает уязвимость восточной византийской границы; но важность этой битвы не должна ослеплять нас тем фактом, что после битвы началось вторжение кочевников в Анатолию[260]. И после битвы при Манзикерте кочевники продолжали прибывать.

В 454/1063 году племянник Тогрула Алп Арслан стал султаном царства, охватывающего Персию и Ирак. В первые годы своего правления он был озабочен обеспечением своей собственной позиции верховного лидера сельджуков и необходимой ликвидацией основных соперников семьи, которые угрожали его власти.

Его также беспокоила проблема его кочевых последователей, турок, от военной поддержки которых он по-прежнему зависел в значительной степени. Очень скоро в своем царствовании Алп Арслан лично привел турканов в ряд кампаний против христианских королевств Кавказа – Грузии и Армении – областей, к которым он проявлял постоянный интерес во время своего короткого правления.

Его мотивация, вероятно, была двоякой: во-первых, чтобы более безопасно защитить свои северо-западные границы; и, во-вторых, держать туркменов в движении и направлять свою энергию через свои традиционные рейдовые действия. Заслуженная степная практика рейдов, необходимая для самого выживания туркменов, представлена средневековыми мусульманскими источниками как джихад (священная война) во главе с хорошим суннитом, хотя и туркменcким кочевником, стремящимся показать его религиозные верительные грамоты.

Алп Арслан изображен в мусульманских источниках как ярый верующий, даже фанатичный, с высоким уровнем личного благочестия и неукоснительным соблюдением своих религиозных обязанностей.

B сочинении «Сиасет-наме» («Книга о правлении») главный министр Алпа Арслана Низам аль-Мульк, несомненно самый грозный человек, пишет о султане в следующих выражениях: «Он был чрезвычайно властен и впечатляющ, и потому что он был настолько серьезным и фанатичным в своих убеждениях и неодобрениях Шафии, я жил в постоянном страхе перед ним»[261].

При подаче Низама аль-Мулька, который часто сопровождал Алпа Арслана в походе, наиболее важной религиозной политикой султана стало постоянное нападение на главного внешнего врага сельджуков, Кафийский халифат Фатимидов Шиита Исмаили, чьи территории простирались до Палестины и Сирии.

Действительно, в самый год битвы при Манзикерте Алп Арслан атаковал свою главную мишень Сирию, а не Византию, осадив в первые месяцы 463/1071 сначала Эдессе, а затем Алеппо.