Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

Федерико, чтобы он описал придворную даму со всеми совершенствами, подобающими женщинам. Как уже было сделано по отношению к придворному, когда обозначили безупречные свойства, подобающие мужчине.

Тогда, если ему удастся защитить их с приемлемыми мастерством и красноречием, я полагаю, что, соблюдая аккуратность по отношению к противнику, он сможет доказать, что женщины обладают теми же многочисленными добродетелями, как и мужчины».

«Более того, – добавила синьора Эмилия, – чтобы доказать это, вы должны представить, что добродетель (la virtu) женского рода, а порок (il vizio) – мужского».

99. Тут синьор Гаспаро рассмеялся и, повернувшись к мессиру Никколо Фризио, заметил: «Вы что думаете об этом, Фризио?»

Тот ответил: «Мне жаль синьора Магнифицио, который ввел в заблуждение синьору Эмилию обещаниями и приятными речами, впав в ошибку, произнеся то, за что я краснею от его имени».

Продолжая смеяться, синьора Эмилия добавила: «Вы сами устыдитесь, когда увидите, как смущается синьор Гаспаро, признаваясь в собственной ошибке, умоляя о прощении, которое мы откажемся дать ему».

Тогда вмешалась синьора герцогиня: «Уже очень поздно, давайте отложим предмет обсуждения до завтра. Мне кажется мудрым последовать совету синьора Магнифицио. Он следующий: прежде чем мы станем устраивать дебаты по поводу качеств придворной дамы, давайте опишем все ее достоинства, точно так же, как эти синьоры сделали, создавая портрет совершенного придворного».

Тогда ответила синьора Эмилия: «Синьора, Господь запрещает, чтобы мы поручили это кому-нибудь из тайных приятелей господина Гаспаро, который опишет нам ту придворную даму как клушу».

Фризио тотчас заметил: «Но ведь так говорить нельзя».

Тогда синьора Эмилия добавила: «Мне хотелось бы довериться синьору Магнифицио, который сможет (со свойственными ему рассудительностью и здравым смыслом, которыми, как мне известно, он обладает) представить те совершенные качества, какие ему хотелось бы видеть в женщине. Пусть она также отличается и красивой речью, тогда мы сможем предложить то, что окажется противоположным измышлениям синьора Гаспаро».

100. «Синьора, – ответил Джулиано Великолепный, – я вовсе не уверен, насколько верным оказался ваш совет возложить на меня столь значительное поручение, ибо не чувствую себя достаточно способным на это. Мне нравятся граф и мессир Федерико, красноречиво описавшие такого придворного, какого никогда не было и, возможно, никогда и не будет.

Все же, если вы позволите мне нести эту ношу, то, по крайней мере, позвольте на тех же самых условиях, что в случае с другими синьорами. То есть все могут возражать мне, когда захотят, и я восприму это не как противоположное мнение, а как помощь. Возможно, поправляя мои ошибки, мы и обнаружим те совершенные качества дамы, которые ищем».

«Надеюсь, – заметила герцогиня, – что ваша речь окажется убедительной и вам трудно будет возразить. Поэтому сосредоточьтесь и опишите нам такую женщину, что наши противники будут посрамлены и не смогут сказать, что она не равна по своим качествам придворному. Лучше будет, если мессир Федерико не сможет ничего добавить, поскольку придворный был слишком приукрашен им, тем более что теперь необходимо представить его образцом для женщин».

Тогда мессир Федерико заметил: «Моя синьора, я уже практически все сказал о придворном, а то, что я собирался сказать, вытащил из моего подсознания мессир Бернардо, рассказывая о розыгрышах».

«Если все это именно так, – заметила синьора герцогиня, – тогда давайте соберемся вместе рано утром, и у нас окажется достаточно времени, чтобы посвятить его обеим проблемам».

Вот как и случилось, что все поднялись и, сердечно распрощавшись с синьорой герцогиней, разошлись по своим комнатам.

Книга третья

Мессиру Альфонсо Ариосто

1. О преимуществах двора Урбино, устанавливаемых тем же самым способом, с помощью которого Пифагор вычислил рост Геркулеса. 2–3. Подшучивание над первоначальными сведениями, выявленными в дискуссии по поводу особенностей придворной дамы. 4. О качествах, сходных для придворного и для придворной дамы. 5–6. О том, что придворной даме следует быть любезной, скромной и благопристойной. О том, что она должна следовать золотой середине, находясь между чопорностью и распущенностью. 7–9. О физических и умственных упражнениях придворной дамы. О ее одеяниях. 10–18. О значении женщин и о том, как следует опровергать наветы. 19–20. Примеры святых женщин, противопоставляемых лицемерным монахам. 21–27. Примеры женщин, известных своей добродетелью, мужественной отвагой, постоянством в любви, целомудрием. 28–33. Примеры женщин, которые в древние времена доблестно служили миру, проявив себя в словесности, науках, публичной жизни, на войне. 34–36. Дополнительные примеры женщин, известных своей добродетелью. 37–49. О целомудрии и сдержанности. 50. Об опасностях, подстерегающих женскую добродетель. 51–52. Новая похвала женщинам. 53–55. О том, как придворной даме подобает вести любовную беседу. 56–59. О ее поведении, если речь идет о любви. 60–73. О том, как завоевать и удержать любовь женщины, о ее воздействии и признаках, о секретах любви. 74–75. О том, как Паллавичино клеветал на женщин. 76–77. Как выбрали Оттавиано Фрегозо, чтобы тот выразил другие качества, которые добавили к совершенным свойствам придворного.

Известно, что Пифагор оказался весьма находчивым и остроумно показал, как измерить тело Геракла. Сделал он это следующим образом: было известно, что место, где праздновались каждые пять лет Олимпийские игры – перед храмом олимпийского Юпитера около Эллиса в Ахейе, – размечал сам Геркулес. Стадион оказался равным шестисот двадцати пяти длинам его собственной ноги.

Все последующие стадионы, строившиеся в Греции последующими поколениями, аналогично составляли длину в шестьсот двадцать пять футов. На основании этой величины Пифагор легко подсчитал, насколько сильно нога Геркулеса отличалась от ноги любого другого человека. Таким образом, узнав величину его ноги, он пришел к выводу, что ростом Геркулес значительно превосходил всех остальных людей, как и первый стадион намного превосходил своими размерами те, что строились позже.

Так и вы, дорогой мессир Альфонсо, на основе тех же доводов легко увидите, судя по малой части всей основы, насколько двор Урбино превосходит все остальные дворы Италии. Учтем также, что игры во многом изобрели для того, чтобы они способствовали обновлению умов, уставших от тяжких трудов, и они стали превосходить те, что случались при других дворах Италии.

И если они оказались такого вида, подумайте, каковы другие достойные занятия, к которым склонялись и которым предавались. И о которых я беру на себя смелость поведать с надеждой, что мне поверят. Ведь я не восхваляю вещи настолько далекие, что смог бы их приукрасить.

Напротив, могу доказать, что я твердо уверен в свидетельствах многих еще живых людей, которые были знакомы с той жизнью, какая одно время процветала при нашем дворе. Кроме того, считаю себя обязанным, и, насколько смогу, приложу все усилия, чтобы извлечь подобные