Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

6. Придворная дама должна не только обладать здравым смыслом, чтобы понять качества того, с кем она разговаривает, но также проявить знание вещей, чтобы ненавязчиво развлечь его. В ходе беседы она должна выбрать то, что отвечает особенностям того, с кем она разговаривает. Ей следует вести себя в соответствии с обстоятельствами, не притворяясь, не произнося слова, которые могут обидеть его.

Пусть она остерегается утомить его, несдержанно превознося себя или оказываясь слишком занудной. Не путает серьезные проблемы с шутливым или забавным разговором, не мешает розыгрыши и подтрунивания с беседой на важные темы. Не произносит глупости и не притворяется, что разбирается в том, в чем несведуща. Напротив, сдержанно, избегая претенциозности, как уже говорилось, ищет, как добиться уважения в том, в чем она действительно понимает.

Тогда ее станут уважать за ее добродетельное поведение, осуществляемое с такой совершенной грациозностью, какое и подобает женщине. Ее речь окажется богатой и выверенной, добродетельной и приятной. Ее возможно сравнить с речью этого великого придворного, равно как и сопоставить с достоинствами его ума, не говоря уже о телесных добродетелях».

7. Высказавшись пространно, Джулиано замолчал и тихо уселся, как будто закончил свою речь. Тогда вступил синьор Чезаре: «Не приходится сомневаться в том, что вы, синьор Джулиано, хорошо приукрасили эту даму и наделили ее превосходными качествами. Все же я думаю, что вы больше придерживались общих положений и приписали ей черты скорее желанные, чем явные. Подражая тем, кто иногда хотят невозможного и несбыточного.

Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы сообщили нам лучше, какие же телесные упражнения подобают для придворной дамы, каким образом ей следует проявлять себя в беседе, что нужно знать. И имели ли вы в виду, что ей должны быть свойственны благоразумие, великодушие, сдержанность и многие другие достоинства из перечисленных вами.

Естественно, они помогли бы ей управлять собственным домом, детьми и домочадцами (хотя вы и не считаете, что это основное ее занятие). Или в грациозной демонстрации этих телесных упражнений. Вы верите, что они помогут ей выстоять против дурных поступков, которых она впоследствии может устыдиться?»

Джулиано рассмеялся и сказал: «Синьор Чезаре, вы все же не можете не выказать своего дурного расположения по отношению к женщинам. По правде говоря, мне казалось, что я сказал достаточно, особенно выступив перед такими просвещенными слушателями. Ведь я совершенно уверен в том, что здесь нет никого, кто не понимал бы суть телесных упражнений, не полагал, что не подобает женщинам владеть оружием, ездить верхом, играть в теннис, бороться и совершать множество других вещей, подобающих мужчинам».

Тут вступил Унико Аретино: «Среди древних существовал обычай, что женщины могли бороться обнаженными вместе с мужчинами. Со временем мы утратили этот обычай, наряду со многими другими».

Соглашаясь с его мнением, мессир Чезаре Гонзага добавил: «В мое время мне доводилось видеть женщин, игравших в теннис, обращавшихся с оружием, ездивших верхом, охотившихся и осуществлявших практически все те же действия, что и кавалер».

8. Тогда Джулиано уточнил: «Поскольку мне хотелось бы просто нарисовать портрет этой дамы, я вовсе не возражаю против того, чтобы она энергично и решительно занималась теми же упражнениями, что и мужчины. Все же хотелось бы, чтобы она участвовала в них так, как подобает женщинам, осмотрительно и с такой утонченностью, которая, как мы говорили, отличает ее.

Так, в танцах не допускала бы резких и грубых движений, во время пения или игры на музыкальных инструментах – пронзительных и колеблющихся звуков, более искусных, чем приятных. Точно так же и используемые ею музыкальные инструменты, как мне кажется, должны соответствовать данному намерению. Ведь резкость скрывает и уничтожает ту деликатность, что заставляет восхищаться всем, что делает женщина. Поэтому, когда она начинает танцевать или исполнять музыку, ей полагается экономить движения, проявляя застенчивость, которая покажет ее природную стыдливость, но не бесстыдство.

Более того, ей следует подобрать соответствующий наряд, одеться так, чтобы не выглядеть напыщенной или легкомысленной. Поскольку женщины могут и должны уделять больше внимания своей красоте, чем мужчины, и существуют различные виды платья, то этой даме следует обладать здравым смыслом, чтобы она могла отличать, какие одежды увеличивают ее грациозность и соответствуют занятиям, которым она намеревается предаться. Тогда и надевать именно их.

Если же она осознает, что обладает яркой красотой, то ей полагается проявлять ее в поступках, словах и одеждах, стремясь создать особое радостное настроение. Так что любой другой, кто поймет, что ее манеры благородны и порядочны, станет относиться к ней таким образом, чтобы подчеркнуть ее природные свойства. Если она чуть полнее или стройнее, чем принято в ее среде, ее волосы темны, пусть она незаметно компенсирует недостатки с помощью одежды, деликатно и бережно поддерживая соответствующее мнение о себе, никогда не позволяя думать иначе.

9. Поскольку дальше синьор Гаспаро спрашивает меня, о каких различных вещах ей подобает знать, в какой манере поддерживать разговор, должны ли влиять ее добродетели на характер беседы, я должен сказать, что мне хотелось бы, чтобы она была в курсе всего того, что эти синьоры приписали придворному.

Если же занятия, о которых мы говорили, ей не соответствуют, мне бы хотелось, чтобы она, по крайней мере, отдавала себе отчет в том, что нам полагается знать и о тех вещах, которыми мы не занимаемся. Тогда и нам станет ясно, как восхвалять и ценить кавалеров в соответствии с их достоинствами.

Подводя итог тому, что уже в основном было сказано, замечу, что мне хотелось бы, чтобы дама разбиралась в литературе, музыке, живописи, умела танцевать и развлекать окружающих, руководствуясь другими правилами, которые обуславливают сдержанность придворного и создают о ней благоприятное впечатление.

Следовательно, когда она беседует, смеется, играет, принимает участие в шутках, короче говоря, во всем, ей подобает оставаться грациозной и вести себя соответственно, остроумно и деликатно, что и соответствует ее статусу, и все станут ее выделять среди окружающих. Хотя сдержанность, благородство, темперамент, сила духа, благоразумие и другие достоинства, кажется, и не имеют ничего общего с увеселениями, все же я бы наделил ее всеми ими. Причем не ради того, чтобы она отвечала правилам, положенным для приема, но чтобы она могла проявить все свои достоинства. Причем полностью, чтобы ее добродетели заслуживали почитания и чтобы во всех своих действиях она ими руководствовалась».

10. Тогда синьор Гаспаро рассмеялся и заметил: «Поскольку вы отдали женщинам литературу, умение владеть собой, благородство и сдержанность, мне