Бармен отеля «Ритц» - Филипп Коллен

К ним подходит Жорж, Юнгер бросает выразительный взгляд на Гитри, и оба начинают обсуждать прозу Октава Мирбо. Весь прошлый разговор длился буквально минуту.

Франк подает Мари-Луизе Ритц заказанный «Гиньоле», искоса поглядывая на Барбару Хаттон. Нетрезвая, с грязными волосами, но в шелковом кимоно, она явно изнывает от скуки и при свете канделябра пилит себе ногти. Ни малейшего понятия о приличии, впрочем, это никого не шокирует.

Сколько же заправил вермахта мечтает о смерти фюрера?

Все кажется абсолютным безумием, но Франку так хочется мечтать.

А вдруг заговор и правда существует?

А вдруг их безумный план сработает? А вдруг Гитлера действительно уберут?

Эх, если бы да кабы… если бы чудеса сбывались, Париж бы разливали по бутылкам – бармену это известно лучше других.

4

19 марта 1944 г.

Больше о покушении никто в присутствии Франка не заговаривал. Ни слова, ни звука; может быть, он что-то неправильно понял? Зато все чаще разговоры о высадке союзников. Все только о ней и думают.

Жорж совсем не держит себя в руках. Он чувствует, что приближается развязка, и это вызывает у него почти восторг. Он готов верить любому слуху, дающему надежду.

– Слышал, что говорят о папаше Адольфе? – спрашивает он, пока они готовят зал к приему посетителей.

– Нет.

– Говорят, совсем спятил! И нацисты заперли его в Бергхофе. Представляешь? А тот мужик, которого показывают в кинохронике, значит, двойник.

Франк вздыхает.

– Не слушай ты всякие россказни, Жорж.

– Может, и россказни, но они доказывают, что жизнь не стоит на месте. Это наш шанс, старик! Может, стоит подумать… Никто ничего не контролирует, все трещит по швам. Делай, что хочешь! Может, попробуем, Франк? Например, двойную бухгалтерию? Будем пускать заказы мимо кассы… Что скажешь?

Франк сурово поднимает бровь, но Жорж заходит снова и снова:

– Кто сейчас будет проверять наши заказы, остатки, чеки, расходы, доходы? Кто, Франк? Никто! Все летит в тартарары.

– Но это значит обкрадывать «Ритц», Жорж.

С момента своего переезда в отель «Ритц» в 1921 г. Франк всегда честен перед ним. Он брал полагающуюся долю выручки, но ничего сверх нее – и никогда не преступал эту моральную черту. Даже в поисках денег на изготовление фальшивых документов он не заводил двойную бухгалтерию.

– Это значит просто воспользоваться мутной ситуацией и немного разжиться за счет богатеев! Франк, ты же всегда любил бабки.

– Ты ошибаешься, Жорж. Сами деньги я никогда не любил. Но мне нравится свобода, которую они дают.

– В любом случае я говорю: сейчас или никогда. А то немцы свалят, и мы снова начнем прислуживать всяким буржуям. Теперь-то лафа. Ты даешь мне двадцать пять процентов, и мы набиваем карманы по полной, пока тут такая неразбериха. Да ты хоть подумай!

Бедняга Жорж. Франк знает, что его товарищ всегда хотел выбиться в люди, стать не просто барменом, а хозяином бара, ворочать деньгами, быть «крутым»! Он делал ставку на Петена, Лаваля, Лафона, и все время наступало разочарование. Кто на очереди теперь? Де Голль? Франк с опаской относится к восторженным планам Жоржа, но это ведь его старый друг и сообщник во всем, с ним нельзя ссориться, и уж точно не теперь. В этом баре Жорж – его спасение от одиночества. И потом он помог скрыться Лучано, Франк этого никогда не забудет.

– На подходе – раскрашенная куколка! – сообщает Жорж, когда Франк заканчивает ровнять бутылки. – Сейчас только полшестого, впускать ее или сказать подождать?

– Давай, пусть заходит.

– Эта девка тебя точно клеит, скажешь нет?

– Жорж!

Хотя его намеки небеспочвенны. Инга вернулась в Париж, она ведет себя так же вызывающе, по-прежнему не расстается с котом, словно отлучалась на несколько дней, съездила отдохнуть. Между ними быстро восстановился прежний ритуал: комментировать самые мрачные новости легко и нахально, но при этом мадемуазель Хааг никогда не делится сокровенными мыслями.

Флирт на фоне бомбежек и казней участников Сопротивления.

С самого момента возвращения Инги Хааг бармен пытается разгадать ее тайну. Пытается совместить график ее визитов с приходом того или иного посетителя, но четких выводов сделать невозможно. Он предположил, что она действует по приказу дяди, но какому – невозможно узнать. Единственное, что можно сказать наверняка, это то, что ее никогда нет в баре в вечер, когда случаются воздушные налеты. Но это легко может быть совпадением. Она приходит примерно раз в три дня, сидит в баре около часа и уходит. Теперь он относится к ней с опаской, хотя быть ее конфидентом льстит его самолюбию и скрашивает одиночество.

Но сегодня она впервые явилась до открытия бара.

На ней обтягивающее платье, поверх него – манто из белоснежного песца. На этот раз ее не сопровождает кот.

– Добрый вечер, Инга. «Рёдерер» и малина?

– Нет, спасибо, Франк. Лучше водку с мартини.

– Хорошо…

Сегодня она явно не настроена флиртовать. Инга Хааг чем-то взволнована, улыбка кажется чуть вымученной, взгляд блуждает.

– А где же Раймунд?

– У меня была встреча, куда его бы не пустили.

– А я уже стал беспокоиться…

Инга поспешно достает из сумочки портсигар.

– Хотите огня?

– Пожалуйста.

Она делает глубокую затяжку и спрашивает его:

– Не могли бы вы передать от меня письмо генералу фон Штюльпнагелю?

Инга делает нерешительную паузу, чуть понижает голос:

– Видите ли, Франк, я замужняя женщина, и генерал женат… На публике я стараюсь к нему не приближаться.

– О… Да-да, конечно, я понимаю.

Инга Хааг – любовница Штюльпнагеля!

Вот уж чего не ожидал.

Что я за кретин!

– Я знаю, что на вас можно во всем положиться, Франк. Вы не согласитесь стать для нас… как бы сказать? Почтовым ящиком?

– Конечно, сударыня. Я – могила. Не надо называть больше никого по имени.

– Большое спасибо, Франк.

– Ваша водка с мартини, сударыня.

Он смотрит, как губы Инги касаются стакана, но это зрелище воспринимается теперь иначе. Он пытается представить эту пару в постели, но картинка не складывается… немецкий офицер кажется таким прямым и порядочным человеком… Значит, она приходит сюда завлекать не скромного бармена, а крупного прусского генерала… Итак, Инга использовала его как прикрытие, охотясь совсем на другую добычу? А вдруг она русская или британская шпионка? А вдруг и того хуже того: работает на Гиммлера? Или хочет устроить Штюльпнагелю ловушку и сорвать его планы?

– Вот, – говорит Инга, протягивая ему лист бумаги размером не больше картонной подкладки под пивной бокал. – Прошу вас передать ему эту записку.

– Как только увижу – сразу же, не сомневайтесь, – отвечает Франк, кладя записку во внутренний карман куртки.

– Он точно будет сегодня