Творчество - Павел Владимирович Виноградов

Ведь освоение человечество космоса уже началось, а толерантность давно перестала быть для нас лишь нелепым словом, сделавшись грозным социальным фактором, влияющим на многое даже в России. Что уж говорить о жестко отмультикультуренной Европе. Я впервые читал «Вожделеющее семя» Бёрджеса в начале 90-х, и общество, в котором гомосексуализм не только не преследуется, но поощряется, а возмущающиеся этим попадают в разряд изгоев показалось мне унылой антиутопией. Но сегодня в Европе таковая уже, практически, наступила…

Рассказ Татьяны Миансян рассматривает иной, чем у Бёрджеса, аспект этих общественных катаклизмов. Он из конца 50-х видел проблему перенаселения, которую будущие власти планеты станут решать истребительными войнами, насаждением однополой любви, запретом нормальных сексуальных отношений, а в конце концов всё это скатится к анархии и массовому каннибализму. Возможно, к тому же скатится вторичный мир рассказа Минасян, но пока проблемы, судя по всему, там иные: недостаток человеческого материала для освоения космоса.

Сценарий, что и говорить, несколько более оптимистичный, чем у английского писателя. Но методы повышения рождаемости столь же суровы, сколь и методы её понижения. Пропаганда промискуитетных отношений постепенно выливается в насильственное их насаждение полицейским режимом и полный запрет парных браков. Автора рассказа можно было бы упрекнуть, что он слишком быстро, за каких-то 14 лет, провёл развитие этого зла от общественно одобряемого до законодательно закреплённого. Но я не вижу в этом недостатка: напротив, такое стремительное развитие делает повествование лихорадочно беспокойным, несущимся к горькому финалу. А подглавки, сообщающие, сколько времени до него осталось, создают ещё и чёткий ритм.

Но автор, известная своим оптимистичным мировосприятием, как всегда, показывает героям и читателям свет в конце тоннеля. Да, главгер погиб в застенках тамошнего гестапо. Но дело его — сеть подпольных общин, культивирующих моногамные семьи, продолжает существовать. И есть надежда, что через какое-то время общество осознает, в каком безумном мороке пребывало, и положение исправится. В конце концов, внушает нам Татьяна Минасян, нормальных людей в мире больше, чем нравственных уродов, и они должны победить зло, которое кажется неодолимым, потому что оно на виду и всячески себя выпячивает. Как тут не вспомнить многотысячные гей-парады, оскверняющие лицо всего мира…

Вообще-то, автор рассказа совершенно права: общество не может долго лелеять всякого рода сексуальные аномалии, иначе оно просто погибнет. История древнего мира полна такими примерами. Да и не древнего тоже: ещё «адамиты» времён Гуситских войн заставляли своих адептов под страхом смерти ходить голышом и заниматься свальным грехом. Но вскоре эти люди так всех утомили, что их стали истреблять все воющие стороны, и «адамитов» не осталось. Большевики в первые годы своего правления тоже пытались заниматься «обобществлением семей», но обнаружив, что в конечном итоге это ослабляет государство, лавочку прикрыли. Будем надеяться, дойдут до этой простой мысли и сильные вторичного мира рассказа «В пределах нормы».

В заключение хотелось бы сказать об образе главного героя — Зигмунда. Он вовсе не «картонен», как многие ГГ фантлитературы. За его борьбой чувствуется мощная мотивация, и это не только естественная порядочность, совесть, заставляющая восстать против принятого большинством зла. Несколькими мастерскими чертами автор набросал характер этого человека — замкнутого одиночки, в нормальном обществе, возможно, выглядевшего бы изгоем-маргиналом. Но в континууме данной антиутопии стать «одинокого волка» оказывает ему значительную поддержку и помогает противостоять, казалось бы, неодолимой мощи неправедного государства.

Светлана Рыжкова, Александр Уралов

Последние доминиканцы

Отзыв на роман «Псы Господни (Domini Canes)»

Одно из самых глубоких произведений, встреченных мною в сетературе. И очень достойно написанное. За соавторами стоит множество мастеров подобного жанра, но я, прежде всего, вспомнил «Армагеддон» Стивена Кинга. Линии судеб самых разных людей сходятся в одной точке, и это точка Омега, континуум, в котором сплелись категории греха и прощения, добра и зла, жизни и смерти. Обычные люди поставлены перед вселенскими загадками, которые, казалось, были космически далеки от них, но теперь оказываются на расстоянии вытянутой руки. И загадки эти требуют разрешения, иначе настанет конец света. Но ведь это люди — не боги и даже не демоны. Они пытаются существовать, как и раньше: есть, пить, грешить потихоньку, чуть-чуть творить добро и надеяться на милость и прощение. Но так уже не получится: дьявол в сильном гневе сошел к ним, и теперь от их выбора зависит судьба мира. Или они так думают.

Инвалид детства, страдающий амнезией добродушный увалень, оторва-старшеклассница и романтичная дама бальзаковского возраста оказываются во внезапно возникшем посреди крупного уральского города пространстве-времени, в котором, собственно, нет ни времени, ни пространства — в обычном их понимании. Они видят умерших, а дьявол является к ним во множестве личин, смущая и соблазняя. Они пытаются бороться со злом, но, как и герои Кинга, смутно сознают его природу, поэтому методы их чаще всего не работают. Понимание того, что сатану надо истребить в собственной душе, входит в них тяжело и постепенно, через муки и искушения. И, когда они усваивают урок, им, как и у Кинга, приходит помощь свыше.

Тот же искус проходят и оставшиеся за инфернальным Коконом, от гибнущего в катастрофе президента России, до изучающего жуткое явление бесшабашного и гениального ученого. Понимание проявляется параллельно с развитием катастрофы и, наконец, весь мир осознает абсолютную реальность Армагеддона, где происходит последняя битва добра со злом. А вовлечённые в неё люди и есть подлинные доминиканцы, «псы Господни», которых Бог спустил на Своего врага, он же враг рода человеческого. И у них нет выбора — лишь бы подобраться к врагу и рвануть его своими клыками, пусть у некоторых они стерты и изъедены кариесом. Вот тогда можно умереть, потому что ты сдал свой экзамен перед Богом.

«Претерпевший же до конца спасется». Сатана повержен своим вечным Противником, люди освобождены из плена страшного «нового мира». Наш мир устоял. В очередной раз. Но этот раз был далеко не последний, и свой выбор рано или поздно придётся делать каждому из нас.

Так, по крайней мере, понял книгу я, хотя, возможно, авторы видят её иначе. Некоторые пассажи заставляют заподозрить несколько секулярное отношение к Церкви. Вообще-то идейку, что «дьявол не боится креста», он же людям и подкинул. А чего еще ему бояться? Стрел из подводных ружей что ли?.. Сказано: «Бесы веруют и трепещут». Но очень не хотят, чтобы верили и люди.

Недостатки у текста есть, конечно, Мне