XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров

стал сосредоточением всех надежд на то, что появится сильный человек и наведёт порядок и приструнит большевиков. Сам он при этом был человеком политически наивным, с крайне размытыми политическими взглядами и, соответственно, это всё привело к той глупейшей истории, которая, фактически, сорвала последнюю попытку навести в России порядок.

Что же было в России к концу июля 1917? Неудача на фронте в связи с явным разложением, прежде всего, усилиями большевиков, армии, подавленный большевистский мятеж в Петрограде, правительственная власть, которая полностью перешла в руки Керенского, ставшего премьер-министром.

На фоне наведения порядка на Юго-Западном фронте после июльской катастрофы, генерал Корнилов назначен Верховным главнокомандующим вместо Брусилова, и на нём теперь были сосредоточены все надежды людей, которые рассчитывали, что он хоть как-то наведёт порядок. Корнилов сразу оказался в довольно странном положении. В частности, он пришёл на заседание Временного правительства и начал рассказывать о положении в армии, стал объяснять, как и что будет сделано. И тут он заметил, что на него все как-то странно посмотрели, после чего попросили говорить только в общих чертах, не вдаваясь в подробности военных операций. Потом ему объяснили причину такого поведения: дело в том, что многие члены Временного правительства подозревали министра земледелия Виктора Чернова, лидера Партии социалистов-революционеров (эсеров), в том, что он будто бы является германским шпионом. Оказывается, в самом Временном правительстве был человек, от которого очень активно сливалась информация немцам (если это так, то понятно, откуда знали немцы о том, когда и как пойдёт июньское наступление). Всё это совершенно анекдотично звучит, с учётом того, что вся кампания против Царской Семьи, против Императора и Императрицы велась на основании ложных обвинений в том, что они будто как-то связаны с немцами и ведут тайные переговоры о сепаратном мире. В итоге оказалось, что целая крупная политическая партия, фактически, полностью принадлежит Германии и к министру Временного правительства, лидеру крупнейшей тогдашней политической партии, тоже очень большие вопросы.

Корнилов начал, конечно, осознавать, что всё это какие-то авгиевы конюшни, которые надо чистить. Он стал предлагать комплекс мер, связанных с обеспечением его собственной достаточно широкой автономии в качестве Главковерха, чтобы ему ни правительство, ни советы не приказывали. Он начал требовать, чтобы смертная казнь была распространена не только на фронт, но и на тыловые районы, в частности, на Петроград, с тем, чтобы можно было этих самых большевистских агитаторов арестовывать и тут же быстро вешать. Только такие меры будут работать в этой чрезвычайной ситуации. Совершенно понятно, что со стороны всех т.н. социалистических партий это всё было встречено в штыки, со стороны большевиков и всех, кто находился под их влиянием.

Левая пресса, связанная с Петросоветом, уже начала отчаянно травить Корнилова, как человека, который претендует на то, что он – будущий диктатор. Началось активное стравливание его и Керенского – а это был очень работоспособный ход потому что Керенский был 100% самовлюблённым персонажем. Мысль о том, что кем-то теперь интересуются больше, чем им, что кого-то носят на руках, как во время приезда Корнилова в Москву в августе 1917 года на Государственное совещание, была ему крайне неприятна.

Корнилов был раскручен, фактически, как народный герой. Хотя нельзя сказать, что Корнилов был по-настоящему выдающимся полководцем. В Первую мировую он прославился, прежде всего, тем, что, оказавшись в 1915 году в австрийском плену, сумел оттуда сбежать. И это бегство сделало его героическую репутацию, тем более, что человек он был невероятно смелый и невероятно харизматичный.

В августе 1917 году в Москве было проведено т.н. Государственное совещание, на которое собрались общественные деятели и политики, которые так или иначе исходили из того, что государство надо сохранять и укреплять, что нужно оказать поддержку Временному правительству. Причём, фигуры там были самые разные. Например, там присутствовал знаменитый князь Пётр Кропоткин, отсидевший многие годы в Петропавловской крепости, международно признанный идеолог анархизма (когда мировой лидер анархистов выступает на государственном совещании, это уже само по себе смешно), убеждённый оборонец и сторонник Антанты.

Среди всего этого выступил и Корнилов. Его очень торжественно встретили, он произнёс яркую речь о том, что Отечество в опасности, силы иностранных злодеев пытаются его уничтожить, нужна сильная рука. Ничего особенного в этой речи не было, однако на неё последовала совершенно истерическая речь Керенского, о том, что поднялись враги революции и тёмные силы, но он им не позволит – и никто так до конца этой речи и не понял, имеет ли Керенский в виду под «врагами революции» большевиков и прочие антигосударственные элементы или же, наоборот, Корнилова и всех тех, кто к тому периоду говорил о том, что нужно вводить какое-то достаточно крепкое правление.

Так или иначе, после этого Государственного совещания, которое состоялось 12 – 15 августа 1917 года, стали происходить достаточно мрачные события. Во-первых, была потеряна Рига, взятая немцами 21 августа. Во-вторых, были очень характерные выступления на фронте, где комиссар Временного правительства Линде и генерал-майор Гиршфельд, которые побудить пытались солдат к тому, чтобы они шли и воевали, были просто убиты (это произошло в расположении 444-го пехотного Дмитровского полка недалеко от Луцка на Юго-Западном фронте). Стало понятно, что с армией всё совсем плохо.

И вот, в этих условиях, товарищ военного министра Борис Савинков (фактически, главой ведомства был именно он, поскольку возглавивший министерство Керенский был главой правительства) начал вести своего рода челночную дипломатию между Керенским и Корниловым о том, чтобы базовые предложения Корнилова о введении смертной казни за госизмену в тыловых районах, включая Петроград, были приняты и о том, какие условия должны быть приняты и обеспечены для того, чтобы это решение прошло. По его принятии, понятное дело, многие ожидали второго, подобного июльскому, выступления большевиков. Соответственно, чтобы этого не допустить, нужно было ввести в Петроград какие-то военные части для того, чтобы защитить Временное правительство защитили от потенциальных большевистских выступлений. Вот обо всём этом и вёл переговоры Савинков, катаясь между Могилёвом, где находилась ставка Верховного главкома, и Петроградом.

Он, кстати, был очень интересным и очень неоднозначным персонажем – в своё время он был крупным эсером-террористом, в частности, Савинков являлся фактическим организатором убийства Великого Князя Сергея Александровича, и был последовательным революционером-антимонархистом. В 1917 году он превратился в идейного государственника: революция произошла, самодержавие свергнуто, вот теперь это новое государство надо защищать. Потом он превратился в крупного конспиратора антибольшевистской деятельности в годы гражданской войны. В частности, Савинков сыграл довольно крупную роль в организации антибольшевистских выступлений в 1918 году в Рыбинске, Ярославле и Муроме. Он превратился