Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

– Ну ладно, – сказал Вернон. – У тебя самого будут проблемы, если твоя жена в таком виде разгуливает по улицам.

Я начала носить откровенные вязаные платья и полупрозрачные ткани, которые не оставляли простора для воображения. Ламар и Чарли присвистывали и улюлюкали, а Элвис с гордостью выставлял меня всем напоказ.

Мои шутки над ним тоже были попыткой добиться его внимания. Как-то вечером он уехал на выступление, а я надела черное платье с капюшоном и исключительно глубоким вырезом на спине. Когда наступил момент поцелуев, которые Элвис посылал девушкам из зала – это было стандартной частью его шоу, – я поднялась на сцену. Но он, вместо того чтобы поцеловать меня, продолжил петь, а я просто стояла рядом с ним. Поскольку ткань на шее скрывалась за волосами, со спины могло показаться, что выше талии на мне ничего не надето. Я слышала «у-у-у» и «о-о-о» из зала. Зрители подумали, что на Элвиса налетела какая-то полуголая девица, и он не знает, что с ней делать.

Я несколько раз прошептала ему:

– Поцелуй меня, поцелуй меня, чтобы я уже села.

Но он решил выставить шуткой меня и заставил меня ждать в свете софитов, пока песня не кончится. Смачно поцеловав меня в губы, он внезапно представил меня зрителям. Чувствуя смущение и стыд, я вернулась на свое место.

В конце шоу он разгуливал по сцене, поддразнивал зрителей, разговаривал с ними, рассказывал истории, даже делал какие-то признания.

– Знаете, – говорил он, – некоторые люди в этом городе довольно жадные. Я знаю, что вы, друзья, долго копите, чтобы прийти на мой концерт. Я хочу вот что вам сказать: цены на билеты расти не будут. Я здесь, чтобы радовать вас, это для меня самое главное.

У Элвиса был настоящий роман с аудиторией, и я знала, что, вернувшись домой, я должна буду начинать самостоятельную жизнь – у меня просто не оставалось выбора.

С этими мыслями я запланировала поездку в Палм-Спрингс вместе с Джони и моей сестрой Мишель. В какой-то момент я открыла почтовый ящик и обнаружила множество писем от девушек, которые явно были в этом доме; одно из писем было подписано прозвищем «Язык змеи». Моей первой реакцией был шок, второй – гнев. Я немедленно позвонила в Вегас и потребовала, чтобы Джо нашел Элвиса и дал ему трубку. Когда Джо сказал, что Элвис спит, я сказала ему, что нашла письма и чтобы он сказал Элвису мне перезвонить, как только он проснется. Он перезвонил, но было очевидно, что Джо все ему рассказал, так что у Элвиса сразу было готовое оправдание. Он был совершенно невиновен, девушки были просто фанатками, и если они утверждали, что были у него – то они просто сумасшедшие, и вообще, кому я поверю, ему или им? Как обычно, в конце разговора я попросила прощения за свои обвинения, но к тому моменту все и так было ясно.

Он сказал:

– Выходи из дома, делай что-то, пока меня нет, потому что иначе впадешь в глубокую депрессию.

Несмотря на то что у меня было мало вариантов – он по-прежнему не разрешал мне работать или посещать курсы при колледже, – я продолжила занятия танцами и стала ходить на частные уроки художественного образования.

Элвис был прирожденным артистом, и несмотря на то, что он старался избегать столпотворений, не любил рестораны и постоянно жаловался, что «не может выходить на улицу как нормальный человек», этот стиль жизни ему очень даже подходил. Он самолично отбирал, какие люди будут его сопровождать в работе и в путешествиях, и они подстраивались под его распорядок дня, часы работы и характер. В течение многих лет это была довольно дружная команда. Изредка случались ссоры, бывало, что какая-нибудь пара покидала нас в результате того или иного недоразумения, но обычно через пару недель они возвращались.

Мой взгляд на жизнь был сформирован Элвисом. Я пришла в его мир маленькой девочкой, и он обеспечил мне абсолютную защиту. Он не доверял никаким внешним влияниям, поскольку видел в них угрозу нашим отношениям, боясь, что разрушится его создание, его идеал. Он никак не мог предвидеть последствия своего долгого отсутствия дома. Начинался важный период моего роста. Я по-прежнему боялась нашего расставания, но чувствовала, что наша любовь не имела границ, что я принадлежала ему и что, пожелай он, чтобы я изменилась – я бы изменилась. Столько лет в моем мире не было ничего, кроме Элвиса, и теперь, когда он оставлял меня так надолго, происходило необратимое. Я начала создавать собственную жизнь, обрела чувство уверенности в себе и обнаружила, что за пределами нашего брака существует целый мир.

За годы концертов в Вегасе стали появляться новые проблемы. Становилось больше угроз, судебных исков, включая иски об отцовстве, нападениях, побоях. Ревнивые мужья утверждали, что видели, как Элвис заигрывает с их женами, некоторые фанаты продолжали жаловаться, что Сонни и Рэд грубо с ними обращаются. В какой-то момент Элвису это наскучило, как и рутина самих выступлений. Он вынужденно стал пробовать изменить формат концерта, но чувствовал, что ритм не тот. Он добавлял новые песни, но потом снова возвращался к исходной программе. Критические замечания из разряда «нужны изменения к следующему концерту в Вегасе» только добавляли напряжения.

Страдая от тоски и беспокойства, он еще больше подсел на препараты. Элвис считал, что успех спасает его от разрушительных мыслей, тогда как на самом деле он придавал ему ложную уверенность в себе и противоестественную агрессивность. Он переставал адекватно воспринимать себя и окружающих. Он стал недостижимым для меня.

37

Покидаем Верховный суд Санта-Моники после развода, 1973 год. (Фото: AP/Wide World Photos)

Однажды я вошла в гостиную и обнаружила там Элвиса с Верноном; они спорили насчет Полковника Паркера.

– Черт возьми, папа, позвони ему и скажи, что все кончено. Разорви все контракты, я заплачу ему сколько угодно процентов, которые буду должен.

– Послушай, сынок, ты уверен, что хочешь этого?

– Еще как уверен, черт побери. Я ненавижу то, что делаю, я помираю со скуки.

Элвис, громко топая, вышел из дома и не вернулся ни тем вечером, ни следующим, ни еще днем позже. Мы все не знали, что и думать. Он впервые уехал один, даже без охранника. Элвис даже не знал собственный номер телефона, и у него не было при себе налички. Как он собирался передвигаться? Для него все всегда организовывали другие.

Если верить Джерри Шиллингу, Элвис сел на