Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

обустраивала с нуля, и это было невероятно интересно – делать чертежи, выбирать цвета, ткани, обои, антикварную мебель. Я обожала искать уникальную, особенную мебель – сервант, скрывающий в себе телевизор, старые сундуки, которые раньше были кофейными столиками, лампы, сделанные из антикварных ваз. Я была в таком восторге от этой затеи, что убедила Элвиса не смотреть на промежуточные стадии, а дождаться финального результата. Декор стал моей новой страстью. Это дело настолько меня поглотило, что я даже забыла о своих переживаниях по поводу наших отношений. Вместо того чтобы размышлять о собственном одиночестве, я полностью погрузилась в работу над домом, которая требовала всего воображения, чувства стиля и организации, которые у меня были.

В то же время в мою жизнь вошла еще одна сила, дарящая свободу и удовлетворение, – карате. Элвис увлекался карате уже много лет, и когда я впервые им занялась, это была просто очередная попытка завоевать его внимание и одобрение – как когда я стала изучать французский, потому что ему нравился этот язык, пошла на фламенко, потому что он им увлекся, и на балет, потому что он обожал тела балерин.

Он давно обожал эксперта по кунг-фу, Эда Паркера, с которым познакомился много лет назад. Я стала брать частные уроки под руководством Эда три раза в неделю. Я быстро поняла, что это глубокое искусство, а не просто жестокость. Это была целая философия. Я стала заниматься еще активнее, когда Элвис похвалил мой прогресс.

Когда мы вернулись в Мемфис, Элвис спал днями напролет, а я стала заниматься другой восточной дисциплиной – корейским искусством тхэквондо. Я стала такой же безумной, как Элвис, полностью посвящая себя этому искусству. Я должна была запомнить все позы, каты и стойки на корейском, а также выучить историю тхэквондо.

Тренировки были изнурительными. Мы раз за разом повторяли одно и то же движение, пока я не повторю его в совершенстве. Я буквально обливалась пóтом, но знала, что, если вытру его с глаз, должна буду сто раз отжаться под пристальными взорами остального класса, а мне не хотелось испытывать такое унижение, так что я каждый раз боролась с собой.

Теперь я понимала, как Элвис стал таким рабом карате. Это было великое достижение для меня – я полностью обрела контроль над своим телом. В 1972 году, когда Элвис выступал в Вегасе, я познакомилась с одним из ведущих экспертов по карате в США того времени, Майком Стоуном. В тот вечер, когда мы встретились, он работал телохранителем одного ведущего музыкального продюсера. После шоу они зашли навестить Элвиса за кулисами. Все были больше впечатлены Стоуном, а не шумным бизнесменом, которого он охранял. Элвис сделал ему множество комплиментов, он, Сонни и Рэд завалили Стоуна вопросами. За несколько лет до этого мы видели Стоуна на соревновании на Гавайях, и все остались под впечатлением от его техники.

Позже тем же вечером, когда мы уже были в его номере, Элвис сказал мне потренироваться с Майком.

– Он просто настоящий убийца. Ни один человек не сможет его победить. Я как в первый раз его увидел, сразу понял – это настоящий мастер. Он очень крут, мне нравится его кошачий стиль.

По возвращении в Лос-Анджелес я договорилась с Майком, что приеду в его студию на неделе, чтобы понаблюдать за одним из его занятий. Поездка туда заняла сорок пять минут.

Элвис был прав. Майк излучал уверенность и стиль, не говоря уже о сумасшедшей харизме и остроумии. Между нами завязалась крепкая дружба. Поскольку он был довольно далеко, я решила продолжить тренировки с его другом, Чаком Норрисом, студия которого находилась ближе к моему дому. Иногда Майк в качестве приглашенного тренера приезжал в студию Чака.

Я понемногу выбиралась из закрытого мира Элвиса, осознавая, насколько сильно я была ото всего укрыта. Майк и Чак показали мне популярные японские фильмы о боевых искусствах, например, франшизу о слепом мастере Затоичи, и мы с Майком ходили на соревнования по карате в нашем регионе (и в соседних), снимали фото и видео с лучшими каратистами. Мне хотелось запечатлеть стиль каждого, чтобы потом поделиться с Элвисом, надеясь, что у нас появится новое совместное занятие. Но в конце концов у меня появился новый круг друзей, в котором я чувствовала, что меня принимают. Боевые искусства наделили меня такой уверенностью, что я начала выражать свои чувства и эмоции, как никогда раньше. Раньше я все время подавляла гнев, а теперь могла честно высказываться, не боясь обвинений или нападений. Я перестала просить прощения за собственное мнение и смеяться над шутками, которые меня не веселили. Я проходила трансформацию, и в моей новой жизни не было места для страха и безразличия. С обретением уверенности я сбросила накладные ресницы и тяжелый макияж, украшения и кричащую одежду. Все инструменты, на которые я полагалась для защиты, больше были мне не нужны.

Я впервые видела себя, и мне нужно было время, чтобы к этому привыкнуть. У меня была возможность понаблюдать за супружескими парами вне нашего круга друзей, парами, в которых мнение женщины было таким же важным, как мнение мужчины и в мелких каждодневных вопросах, и в серьезных. Я была вынуждена взглянуть правде в глаза: то, что я так долго жила таким образом, было неестественным и пагубно влияло на мое состояние. Мои отношения с Майком переросли в романтические.

Я по-прежнему глубоко любила Элвиса, но я понимала, что в течение нескольких месяцев должна буду принять важное решение, от которого будет зависеть мое будущее. Я знала, что должна была взять жизнь в свои руки. Я не могла отказаться от этого озарения. Передо мной простирался огромный мир, и я должна была найти в нем свое место.

Мне хотелось бы поделиться моим опытом и личностным ростом с Элвисом. С тех пор как я была подростком, он работал со мной как с глиной, превращал меня в инструмент его воли. Я с любовью поддавалась его влиянию, стараясь удовлетворять все его желания. Но теперь его не было рядом.

Привыкшая жить в темных комнатах, почти не видя солнца, полагаться на таблетки для сна и бодрствования, окруженная охранниками, отделяющими нас от реальности, я безумно хотела испытать какие-то простые удовольствия. Я начала ценить простые вещи, которые хотела бы разделить с Элвисом, но не могла: прогулки в парке, ужин на двоих при свечах, смех.

Элвис не мог не заметить мое состояние. Парой месяцев позже, в Лас-Вегасе, я ужинала с Джони, Норой Файки и