Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

пассажирский самолет до Вашингтона, округ Колумбия, чтобы познакомиться с президентом Никсоном. Когда он приземлился, ему внезапно стало плохо – организм негативно отреагировал на пенициллин, который он принял от простуды, и Элвис решил вернуться в Лос-Анджелес. Он позвонил во время пересадки в Далласе и сказал, чтобы Джерри встретил его в аэропорту Лос-Анджелеса сразу с врачом, чтобы как можно скорее начать лечение. Элвис отдохнул несколько дней в Лос-Анджелесе, а потом вернулся в Вашингтон вместе с Джерри и чеком на пятьсот долларов, который Джерри успел обналичить.

Во время перелета Элвис подружился с молодым солдатом, возвращающимся из Вьетнама. Они говорили о жизни, солдат, вероятно, успел рассказать Элвису свою историю. Пока самолет еще был в воздухе, Элвис попросил у Джерри те пятьсот долларов и отдал их парню, пожелав ему удачи. Джерри возразил:

– Элвис, это же наши последние деньги.

– Да, но ему они нужнее, Шиллинг, – ответил Элвис.

Позже Элвис попросил у стюардессы бумагу и ручку. Элвис никогда не умел сочинять красивых писем, но в этом послании президенту Никсону он объяснил, как мог бы помочь молодым людям слезть с наркотиков. Это был страстный порыв, в письме были наспех перечеркнутые ошибки – он вылил чувства на бумагу, от чистого сердца.

Джерри заказал лимузин от аэропорта прямиком до Белого дома. Было 6:30 утра, Элвис был одет во все черное, включая черный плащ, солнцезащитные очки, огромный золотой пояс из «Интернэшинала» и трость. Он, по словам Джерри, выглядел как Дракула. Его лицо слегка опухло, и Джерри боялся, что его внешний вид натолкнет окружающих не на те мысли.

Как только Элвис объяснил, кто он и что у него есть послание для президента, ему пообещали, что письмо передадут президенту Никсону к девяти утра. Затем Элвис сказал Джерри устроить ему встречу с Джоном Финлейтером, замдиректора Федеральной службы по борьбе с наркотиками в Вашингтоне. Элвис и правда хотел помочь молодежи слезть с уличных наркотиков. У Элвиса была и другая цель – он хотел заполучить бейджик Федеральной службы по борьбе с наркотиками.

Элвис обожал собирать бейджи. У него уже были бейджики детектива, полицейского и шерифа из разных городов, и бейджик наркополицейского представлял для него некую абсолютную власть. Элвис считал, что этот бейджик даст ему право иметь при себе любой выписываемый препарат. Бейджик также дал бы Элвису и его мемфисской мафии право носить огнестрельное оружие. То есть с этим бейджиком он мог законным образом приехать куда угодно и с оружием, и с любыми веществами.

Его одержимость этим бейджем началась из-за частного следователя по имени Джон О'Грэйди, которого Элвис нанял, чтобы оспорить иск об отцовстве. О'Грэйди показал Элвису свой бейджик наркополицейского, и Элвис моментально сложил два плюс два – оставалось только узнать, как ему раздобыть такой бейджик. Джон О'Грэйди упомянул, что с этим может помочь Джон Финлейтер.

Элвис сказал Джерри подождать его в отеле на тот случай, если президент позвонит, пока Элвис будет на встрече с Финлейтером. Меньше чем через час Элвис позвонил Джерри и сообщил, что Финлейтер отказал в его просьбе. Джерри удивился, насколько это подкосило Элвиса эмоционально. Он чуть ли не в слезах сообщил Джерри:

– Он не даст мне бейдж.

Но Джерри удалось поднять ему настроение хорошими новостями из Белого дома:

– Президент прочел твое письмо и хочет встретиться через двадцать минут.

Пройти в Белый дом было не так-то просто, даже Элвису Пресли. Охранники были с ним дружелюбными, но довольно осторожными. Джерри тоже обыскали перед входом в Овальный кабинет – вместе с Сонни Вестом, которого Джерри вызвал на подмогу. Сонни был невероятно удивлен звонком Джерри и удивился еще больше, когда понял, что сейчас познакомится с президентом США.

В Овальный кабинет Элвиса провели отдельно. Джерри и Сонни сказали подождать снаружи, хотя им сказали, что, возможно, они познакомятся с президентом чуть позже. По словам Джерри, их провели в кабинет меньше чем через минуту. Джерри знал, что Элвис сделает все, чтобы провести их в кабинет, и оказался прав. Его харизма работала даже на президента.

Джерри и Сонни вошли в кабинет и обнаружили, что Элвис уже устроился там, как дома. Он всех друг другу представил и сказал президенту, что тот должен подарить Джерри и Сонни запонки; он даже не постеснялся попросить сувениры для их жен. В итоге из Овального кабинета Элвис вышел обладателем того самого заветного бейджика. Он вышел из кабинета с широкой улыбкой – новый Элвис, совсем не тот разбитый человек, которым он был несколько часов назад. Никсон отменил решение Финлейтера и запросил, чтобы бейджик доставили в Овальный кабинет, чтобы он мог лично вручить его Элвису.

Спор по поводу Полковника, из-за которого и началась вся эта история, больше ни разу не возобновлялся.

38

Я с малышкой

У нас был брак на полставки. Элвис хотел свободу приходить и уходить, когда захочется – так он и делал. Дома он был внимательным и заботливым отцом и мужем. Но было очевидно, что ответственность за воспитание Лизы в первую очередь лежала на мне.

Один случай заставил меня осознать, что я слишком мало времени провожу с Лизой. Мы с ней и Элвисом должны были сделать семейный портрет. Я одевала ее, а няня делала ей прическу. Потом, когда я направилась к фотозоне, Лиза отказалась идти со мной.

– В чем дело? – спросила я. – Идем, милая.

– Нет, нет! – повторяла она, цепляясь за няню. Когда она начала плакать, я занервничала и потеряла самообладание; я взяла ее за руку и потащила за собой, как будто она, будучи ребенком, могла понять мою логику: – Но ты должна быть счастливой! Ты будешь фотографироваться с мамой и папой.

Каждый снимок требовал от нас больших усилий; мы пытались заставить Лизу расслабиться и засмеяться. На секунду нам это удавалось, но потом на ее глазах снова выступали слезы. Она плакала, даже когда сидела у папы на коленях, а я, в попытках заставить ее улыбнуться, отвлекала ее игрушками и куклами.

Тут я прозрела. Боже, Лиза была так привязана к няне, что не хотела ни на минуту от нее отходить. Я поняла, что должна больше времени проводить с ней. Она страдала из-за моих проблем. Я была так занята, строя всю свою жизнь вокруг Элвиса, даже когда его не было дома, что игнорировала не только собственные потребности, но и потребности моей дочери.

Я разрывалась между ними. Когда