Мой Узбекистан - Дарья Сиротина

резными деревянными дверями, ничуть не изменилось. Гениальность строителей еще и в том, что мечеть спроектирована так, что бурный водяной поток проходит прямо через двор, образуя дающий прохладу хауз, закрытый сейчас, к сожалению, настилом для коллективной молитвы. Считается, что работал над мечетью Отакузи Ходжи и над медресе Мулла Киргиз в Намангане один и тот же мастер.

Наманган

Наманган – второй по численности населения город в Узбекистане после Ташкента. При этом лишенный туристического внимания настолько, что появление гостя на базаре буквально приводит к очереди из желающих дать совет, что именно в городе нужно посетить и увидеть. Ни из одного мавзолея или мечети смотритель не отпустит тебя, пока не оставишь несколько строк в гостевой книге.

Мавзолей Ходжи Амина, Наманган

Первые упоминания о Намангане как о городе-крепости относятся к концу XV века. Он развивался в тени крупного Ахсикента, разрушенного в 1620 году мощным землетрясением. Те из жителей, кто уцелел в катастрофе, переселились именно в Наманган. Население города стало расти с высокой скоростью в начале XX века, когда была открыта железная дорога, связывавшая Наманган с Кокандом.

Старый Наманган – это настоящий, ни капли не прилизанный и непричесанный, иногда даже без асфальтового покрытия, город. Квартальные мечети, небольшие чайханы для своих, женщины в платках, длинные бороды мужчин, фантастических размеров базар, где все вперемешку – коврики для намаза, тюбетейки, снопы исрыка, этой всеузбекской панацеи, тяжеленные лепешки, – патриархальный, устоявшийся мир, который, кажется, за последнюю сотню лет не очень-то и изменился.

Медресе Мулла Киргиз, у фасада которого бушует рынок, – один из символов Намангана. Медресе носит имя богатого фабриканта, мецената и зодчего, на чьи деньги и по чьему проекту было построено. Возведенное в 1910–1912 годах медресе с тремя куполами по форме – классическое, из желтого, узнаваемого, николаевского кирпича. Но кладка цветной керамической плитки, выложенные кирпичом куфические надписи, оформление порталов говорит о глубокой синергии традиционной среднеазиатской архитектуры и привнесенного русскими модерна. Сейчас внутри – стук швейных машинок. В худжрах принимают портные, причем женщины обслуживают женщин, мужчины – мужчин. Все строго.

В мечети Ота Валихон Тура, одной из самый больших в Средней Азии, с 14-метровым куполом, сейчас работает арт-галерея, где выставлены работы местных художников. Обратите внимание не только на купол, но и на роскошные резные двери с фантазийным сочетанием трех орнаментов – здесь и вьюнки ислими, и геометрия гириха, и каллиграфия.

Мавзолей Ходжи Амина, прячущийся в глубине старого города, датируется XVIII веком, хотя внешне напоминает постройки домонгольских времен. Глядя на его резное оформление, вы сразу вспомните одну из старейших в Узбекистане мечетей, Магоки-Аттари в Бухаре. Фасад мавзолея выполнен в технике резьбы по матовой, неполивной терракоте, отражающей архитектурные принципы XI–XII веков и уже к XV веку вытесненной многоцветной поливной облицовкой. Это богатейшая орнаментальная сокровищница, где встречаются и надписи, и геометрические, и растительные орнаменты, и традиционные сетчато-звездные узоры-гирих. Мы знаем имя мастера, усто Мухаммада Ибрагима, сына Абдураима, ведь работа подписана, но не знаем, почему вдруг во время абсолютного главенствования отделанных поливной керамикой фасадов в Намангане появился этот резной мавзолей. Цветные глазурованные изразцы использованы здесь лишь для оформления входного портала. Внутри стены покрыты сплошным ковром резной декорации на цветном фоне, главную роль в которой играет кораническая надпись, масштабная и заметно рельефная. Это, без сомнения, один из самых красивых памятников Ферганской долины.

Латиф Садриддинов

Латиф Садриддинов – наманганский мастер национальной вышивки. Про вышивку долины известно довольно мало, хотя здесь, как и во многих других частях Узбекистана, выходили замуж и к свадьбе вышивали сюзане и как доказательство талантов невесты, и как оберег в новой жизни. Но даже этнографическо-закупочные экспедиции рубежа XIX–XX веков, на основании находок которых сформирована, например, коллекция текстиля Государственного музея Востока в Москве, вышивок из долины в метрополию особо не привезли. Лаконичный, скромный, чуть скуповатый стиль наманганских вышивок с его мелкими узорами, оставляющими большую часть полотна незаполненной, с точки зрения красочности уступает, конечно, многоцветной живописности работ Бухары и Нураты. Поэтому сам Латиф и его мастерская, в которой трудится больше 30 человек, в наманганской стилистике работают мало, вышивая для Бухары и Самарканда на заказ.

+998 90 552 90 36, latif25@mail.ru

Керамика Гурумсарая

Несмотря на привычный для долины лазурный колорит, керамика Гурумсарая резко отличается от риштанской. Ее декор более архаичен, монументален и тяжеловесен, в нем глаз профессионала увидит влияние степи, киргизских войлочных ковров, их бесфоновых узоров. На керамике же и фон, и орнамент поровну делят сферы влияния, выступая равноправными партнерами: пространство между цветными элементами играет роль узора. Да и по весу гурумсарайская посуда тяжелее риштанской.

Керамист Вахобжон Буваев в своей мастерской

Мастер, который возродил из небытия эту уникальную традицию, – Вахобжон Буваев. Гурумсараю, можно сказать, повезло: его удаленность от крупных керамических и туристических центров помогла местной традиции сохранить чистоту, свои архаичные черты. А внимание усто Буваева к своему, родному, и большое сердце мастера не дали школе снова уйти в небытие. Так что за настоящими сокровищами нужно ехать именно в Гурумсарай – это полтора часа от Намангана, почти Таджикистан.

+998 93 373 28 49, +998 95 033 08 69, ул. Ниязи, 23

Чустское чудо

Дамасская сталь, уверены в Наманганской области, родом вовсе не из Дамаска. Да и дамасская сталь вовсе не самая прочная. Секрет особой прочности знали в Ахсикенте, где умели доводить температуру в печах до необходимых 1600–1700 градусов. Археологически подтверждено, что именно древний Ахсикент был крупным металлургическим центром, снабжавшим высококачественной сталью весь Ближний Восток. Здесь ежегодно производилось до пяти тысяч сабель, которые расходились по миру маршрутами Великого шелкового пути. Крупнейший рынок сбыта был в Дамаске – это прославило бренд дамасской стали как в Азии, так и в Европе. Технологий, которыми владели в Ахсикенте, в других местах не знали. Сделать твердый булат смог русский металлург Аносов только спустя сотни лет.

Дамаск и булат в западной терминологии часто не отличают, но в Узбекистане знают, что это не одно и то же, хотя узоры, украшающие клинки, характерны для обоих материалов. Дамаск – это композит, оптический эффект которого является следствием неоднородности материала и технологии производства. Булат – композит, полученный без использования многократной сварки. У дамаска узор упорядоченный, у булата – хаотичный. Но в обоих случаях он не украшение, а свидетельство повышенной прочности. Но бренд дамаск знают сейчас