Женские судьбы Гражданской войны - Михаил Михайлович Сухоруков

Теперь коротко по тексту приводимых биографических сведений о жизни и военной службе георгиевского кавалера М. В. Михно. Подтверждается должность полкового адъютанта лейб-гвардии Семёновского полка И. С. Михно на момент его смерти. Ошибочно указана причина – смертельное ранение. Приводятся неверные сведения о происхождении Марии Владиславовны из «старого дворянского рода», её богатстве и пристрастии «к верховой езде и охоте с борзыми». Кстати, в начале статьи неверно приводится её отчество – Владимировна вместо Владиславовна. Ошибочно указывается, что Георгиевским крестом III степени её наградил командир кавалерийского корпуса «генерал-лейтенант фон Гиленшмидт». Генерал-лейтенант фон Гилленшмидт Я. Ф. (так правильно пишется его фамилия. – М. С.) на момент награждения М. В. Михно этой высокой наградой действительно командовал 4-м кавалерийским корпусом. Однако по формальному признаку он не мог её наградить, поскольку 3-й гусарский Елисаветградский полк входил в состав 2-й бригады 3-й кавалерийской дивизии, которая была в подчинении 3-го армейского корпуса. Иными словами, 3-й гусарский Елисаветградский полк не был в подчинении у генерала фон Гилленшмидта. Однако на войне всё бывает. К тому же в журнале военных действий 3-го гусарского полка в июле 1916 года упоминается, что полк был в корпусном резерве вместе с полками 4-го кавкорпуса. Поэтому для установления полной достоверности факта требуется установить, когда, за какие отличия и кем была награждена героиня нашего очерка. Для установления истины необходимы архивные наградные документы младшего унтер-офицера М. В. Михно.

Мы достаточно подробно рассмотрели ситуацию со статьей Б. Н. Архипова касательно фронтовой судьбы Марии Владиславовны в период Первой мировой войны для того, чтобы наглядно показать, что все воспоминания и свидетельства участников, очевидцев или современников нуждаются в проверке на подлинность, а если потребуется, то и в уточнении или дополнении.

5.5. Революционных перемен не приняла

Февральские события 1917 года в столице в полку встретили настороженно сдержанно в ожидании того, как будут дальше развиваться события. Только на Рождество полк фактически самораспустился. Гусары, надев парадную форму, группами покидали свой полк. Тогда же из полка убыли все офицеры.

Примерно в это же время георгиевский кавалер М. В. Михно (Андрей Михно) на одном из митингов объявила, что вынуждена ехать домой, поскольку местные крестьяне грабят её имущество и грозятся сжечь усадьбу.

Ситуация в Пензенской губернии действительно складывалась драматически. Об этом свидетельствует её земляк – офицер Добровольческой армии Роман Гуль. После телеграммы матери с просьбой приехать к ней, попросив у начальства отпуск, он с приключениями добрался домой. Здесь он увидел свою разграбленную усадьбу и сожженный дом. Везде была разруха. Разломанная мебель, порванные книги, вырубленные деревья в саду. И такие погромы, часто сопровождавшиеся убийством помещиков и членов их семей.

Пытаясь хотя бы что-то сохранить из имущества, мать будущего известного писателя через экономку договорилась с крестьянами своей деревни о том, что они возьмут инвентарь на сохранение, а хлеб купят у неё по сходной цене. Надо отметить, что в это время в губернии был голод и такое предложение сулило спасение от голодной смерти. Однако об этом прослышали крестьяне соседней деревни. Они стали требовать себе хлеб тоже. Затем толпа разграбила два жилых дома, уничтожила библиотеку.

Бесчинства вооружённых солдат и крестьян в самой Пензе и по всей губернии обретали всё большую жестокость и масштабы. За неснятые погоны солдаты убили приезжего офицера-фронтовика. Любой человек мог стать жертвой расправы.

В это же время в свою усадьбу в Пензенской губернии вернулась с фронта Мария Владиславовна Михно. Георгиевский кавалер с богатым боевым опытом и хорошими организаторскими качествами, по сведениям Б. Н. Архипова, быстро сформировала из местных помещиков и их верных людей «Союз самозащиты». Её небольшой отряд быстро реагировал на каждый случай нападения, поджога и захвата хозяйского имущества. Она совершала набеги на деревни, где жили виновные в грабежах и насилии. Иногда дело доходило до вооружённых столкновений с заполнившими деревни дезертирами.

Известный эмигрантский писатель, а в то время прапорщик Р. Б. Гуль – земляк Марии Владиславовны, в своем автобиографическом романе-хронике «Конь рыжий» писал: «В эти же дни с отрядом какой-то отчаянной молодёжи по Пензенскому уезду поскакала верхом вернувшаяся с фронта девица Мария Владиславовна Лысова, будущая известная белая террористка Захарченко-Шульц, поджогами сёл мстя крестьянам за убийства помещиков и разгромы имений… Так незаметно начиналась русская Гражданская война».

И первое время ей удавалось защитить и сохранить своё имущество от разграбления. Однако многократный численный перевес был на стороне грабителей и мародёров. А когда новая власть стала использовать против её небольшого отряда карательные подразделения, помещики – члены вооружённой дружины самозащиты стали разъезжаться. Пензенские дворяне, помещики и интеллигенция бежали из родных мест. В конце декабря 1917 года с чужой солдатской книжкой уехал на Дон бывший прапорщик Р. Б. Гуль. Пришлось уехать и Марии Владиславовне. Так завершилась попытка М. В. Михно героическими усилиями защитить с оружием в руках свое и соседское помещичье имущество. Подобная версия излагается в приводимых воспоминаниях уже упоминавшихся Б. Н. Архипова, Р. Б. Гуля и некоторых других авторов. При этом надо отметить, сами они не были участниками или свидетелями описываемых событий, а излагали их с чужих слов. И тем не менее эта версия достаточно часто упоминается и в современных публикациях, посвящённых жизни и судьбе Марии Владиславовны Михно в послереволюционный пензенский период.

Мнения современников расходятся

Есть и другая версия тех событий конца 1917 – начала 1918 года. «Действительно, вернувшись с фронта на родину, – читаем в „Вестнике РОВС“, – и застав там картину всеобщего развала и разбоя, Мария Владиславовна, на свой страх и риск, приступила к созданию партизанского отряда, привлекая в его ряды учащуюся молодежь. Ни одного офицера в этом отряде не было. Как утверждают некоторые осведомлённые источники, не было и никаких „поджогов сёл“, как и конных рейдов по мятежным деревням. Дело в том, что отряд Марии Михно так никогда и не вышел из стадии формирования, а потому ни в каких боевых делах или карательных операциях против погромщиков он принять участия просто не мог». В этой же статье высказывалось предположение о том, что «попытка сформировать партизанский отряд, по всей вероятности, успехом не увенчалась, и Мария Владиславовна покинула Пензу».

При этом следует пояснить, что в годы Первой мировой войны под партизанским отрядом понималось отдельное воинское подразделение, создаваемое для выполнения особых задач. Обычно это был мобильный конный отряд, направлявшийся в тыл и на фланги войск противника с целью причинения максимального материального вреда, нарушения системы управления