Женские судьбы Гражданской войны - Михаил Михайлович Сухоруков

Таинственное прошлое полковника Захарченко

Что касается полковника Г. А. Захарченко, то в этом случае сведений в свободном доступе немного больше, но приводимые факты, по нашему мнению, в ряде случаев также нуждаются в проверке и документальном подтверждении. Начнём с того, что по возрасту он был старше Марии Михно примерно на 17–18 лет и, по нашим сведениям, был вдовцом. Как и когда они встретились в Москве, а также где венчались и проживали в столице – неизвестно. Возможно, что они жили в гражданском браке, хотя среди дворян такое было редкостью.

Много вопросов возникает в связи с маршрутом четы Захарченко из новой столицы на Юг России, приведённом в статье Б. Н. Архипова. Здесь важно понять и документально подтвердить факты о том, с какой целью они выбрали столь сложный путь из Москвы на Кубань через Тегеран и другие сопредельные с Россией территории. Причём, как упоминается, передвигаться молодожёнам Захарченко приходилось там, где шли межплеменные войны или дислоцировались войска противников России в Первой мировой войне. Почему-то поездка полковника Г. А. Захарченко в Персию преподносится как что-то обязательное и давно решённое.

Подобная ситуация могла бы возникнуть в случае, если бы полковник каким-то образом был связан по службе с русской военной миссией в Тегеране или был офицером-инструктором в Персидской казачьей бригаде, к тому времени развёрнутой в дивизию. Кстати, эта казачья часть была создана еще по распоряжению императора Александра II в ответ на просьбу персидского шаха о помощи в создании современной персидской армии. Бригада казаков во главе с русскими офицерами формально в состав РИА не входила и считалась личной гвардией персидского шаха.

Возможно, как предполагают некоторые авторы публикаций, муж Марии Владиславовны выполнял какие-то задания военной разведки или иные особые поручения. Тогда появляется хоть какое-то логичное объяснение тому, откуда и для чего строевому кавалеристу из улан потребовалось в совершенстве овладеть курдским языком, который на территории Российской империи применялся лишь на окраинах, населённых курдами. Они проживали в Адыгее, в некоторых районах Грузии, Армении и Азербайджана. По переписи 1897 года среди подданных российской короны было около 100 тысяч курдов. А вот в Османской империи и Персии их было значительно больше.

При этом вряд ли все эти детали и перечисленные в публикации Б. Н. Архипова во «Владимирском вестнике» сложности поездки четы Захарченко из Москвы в деникинскую армию были чьей-то выдумкой, поскольку издание распространялось в среде военной белоэмиграции, где вполне могли оказаться участники или свидетели тех далёких событий. В нашем случае все эти размышления и сомнения лишь подтверждают необходимость более полного и подробного изучения этого периода жизни Марии Захарченко. Требуется уточнить и некоторые детали этой, возможно имевшей место на самом деле длительной поездки по чужим странам. Были ли у Марии и Григория Захарченко заграничные паспорта, или они передвигались по маршруту нелегально. Где и каким образом они пересекли границу России? К тому же для столь долгого вояжа им, скорее всего, потребовались бы значительные денежные средства. Не вполне понятно, зачем им было необходимо ехать в Персию непосредственно из Москвы, когда из Пензы этот путь был бы и проще, и короче. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно просто взглянуть на карту Российской империи тех лет. Кстати, никаких воспоминаний о том, как они с мужем пробирались на Кубань, Мария Владиславовна не оставила. Во всяком случае, они до сих пор не обнаружены.

В биографии полковника много белых пятен

В большинстве публикаций о М. В. Захарченко-Михно остаются невыясненными многие обстоятельства, связанные с наградным списком и служебным продвижением полковника Захарченко, который, по нашим сведениям, действительно был вторым мужем Марии Владиславовны. Согласно открытым данным, он был награждён четырьмя орденами: Святой Анны IV степени (Анненское оружие с темляком на шашке), Святой Анны III степени с мечами за военные заслуги, Станислава II степени с мечами также за военные отличия. Эти три награды были им получены, согласно сведениям портала «Русская императорская армия», в 1906 году. Там же указывается, что он участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 годов и, скорее всего, этими наградами были отмечены его боевые заслуги. При этом об участии 15-го драгунского Переяславского полка, в котором он служил, в войне с Японией документальных подтверждений нет. Хотя, вполне возможно, он отправился на войну добровольцем, что в те годы офицерам не запрещалось.

Следующей наградой – орденом Святой Анны II степени – он был удостоен через 6 лет. Другие сведения о его награждениях за время после 1912 года в открытых источниках не приводятся. В то же время он постоянно повышался в чинах, дойдя в 1916 году до чина полковника. Полагаем маловероятным тот факт, что с 1912 года и до смерти от ран в 1920 году (за 8 лет, из них 6 пришлись на Первую мировую и Гражданскую войны) офицер не был отмечен никакими наградами. Однако в послужном списке подполковника Г. А. Захарченко, составленном по состоянию на 20 февраля 1916 года, приведены наиболее полные сведения о его награждениях, а также о прохождении им военной службы в РИА. На восьми пожелтевших от времени листах изложены ответы на многие вопросы, связанные с жизнью и военной службой Григория Алексеевича. Однако с Марией Владиславовной Михно он встретился в Москве при неизвестных обстоятельствах спустя время – весной 1918 года.

Военная карьера потомственного дворянина началась со службы рядовым на правах вольноопределяющегося в 7-м драгунском Новороссийском полку в ноябре 1893 года. Затем был направлен на вступительные экзамены в Тверское кавалерийское юнкерское училище, которое окончил в 1896 году. За время службы он стал отличным кавалеристом, воспитателем и инструктором. Учился на разных курсах. Участвовал в международных конных соревнованиях. Во время Русско-японской войны состоял ординарцем командующего 3-й Маньчжурской армии. Был отмечен шестью орденами Российской империи и персидским орденом.

В Персии в период с 1911 по 1913 год он был старшим инструктором в персидской кавалерии. Видимо, речь идёт о Персидской казачьей бригаде. Командовал отрядом в операции по усмирению волнений в Курдистане. В феврале 1917 года с должности помощника командира полка был откомандирован в распоряжение МИД для направления в Персию. Далее следы его военной службы теряются. Сведения о его пребывании в Персии носят обрывочный характер. Некоторые авторы предполагают, что он был военным разведчиком, однако обычно эти задачи выполняют офицеры Генерального штаба. Служебный путь офицера Г. А. Захарченко, судя по