Женские судьбы Гражданской войны - Михаил Михайлович Сухоруков

Опперпут-Стауниц сам рассказал Марии Владиславовне, что «Трест» создан чекистами. Признался он и в том, что являлся агентом ОГПУ, о чём сожалел и в чём раскаивался. Он сам предложил предупредить всех боевиков-эмигрантов, находящихся на советской территории, о грозящей им опасности. Поверив в его рассказ, М. В. Захарченко-Шульц ночью вместе с Э. О. Опперпутом выехала в Финляндию. По некоторым сведениям, в это время она уже находилась в отношениях с Опперпутом-Стауницем при живом муже. Об этом сплетничали даже в среде эмигрантов. «…К Кутепову приезжала некая Зверева <М. В. Захарченко-Шульц>, которая была любовницей его агента в России Касаткина-Стауница-Опперпута…» Кстати, и Опперпут тогда тоже был женат.

Оказавшись за границей, Опперпут-Стауниц повторил свой рассказ самому генералу А. П. Кутепову и опубликовал свои разоблачения в финской и рижской печати.

В эмигрантских кругах не все поверили в искренность раскаяния «подставного чекиста». Понимая сложность своего положения, перебежчик предложил своим личным участием в теракте против большевиков кровью искупить вину перед эмиграцией. Пошатнулся и престиж самой Марии Владиславовны, поскольку многие направления работы с МОЦР она курировала лично. «Поход в СССР выглядел, – писал позже Лазарь Флейшман в своей книге „В тисках провокации“, – единственной возможностью и для М. В. Захарченко-Шульц, потрясенной открывшейся ей истиной, что в течение четырёх лет она была слепой марионеткой и инструментом дьявольской игры тех самых сил, борьбе с которыми была готова пожертвовать своей жизнью. Жажда мести сделала ее почти невменяемой, и никто не в силах был удержать ее от возвращения в Россию». Тем более что в РОВС ещё не был забыт громкий провал в сентябре 1925 года, приведший к гибели в СССР известного британского разведчика-нелегала Сиднея Рейли. Она предложила возглавить группу боевиков и включить в неё Опперпута. Генерал Кутепов согласился.

Ставка на террор

После короткой подготовки в последних числах мая 1927 года в путь отправились две группы боевиков-диверсантов. Каждая из них состояла из трёх человек. Одну группу возглавила М. В. Захарченко-Шульц, а другую – офицер и писатель В. А. Ларионов. В группе вместе с Марией были Э. О. Опперпут и молодой офицер Петерс. Первая группа должна была провести громкую диверсию в Москве, а вторая – в Ленинграде.

Целью в столице было московское общежитие сотрудников ОГПУ, которое располагалось на Малой Лубянке. У питерской группы конкретного объекта для диверсии заранее определено не было. Они должны были принять решение на месте, исходя из реальной обстановки. Все боевики были хорошо экипированы и вооружены. «Каждый из террористов был вооружен, – читаем в брошюре Н. Кичкасова „Белогвардейский террор против СССР“, – двумя револьверами, большим маузером или парабеллумом и средним браунингом или маузером, ручными гранатами, большими бомбами системы Новицкого значительной разрушительной силы и другими взрывчатыми веществами». При этом под «большими бомбами системы Новицкого» понимались ручные гранаты увеличенной разрушительной силы, разработанные капитаном В. Ф. Новицким и применявшиеся в годы Первой мировой войны для разрушения оборонительных и заградительных сооружений. Общая масса гранаты составляла 2,25 кг при средней дальности броска примерно 25 шагов. Террористы переносили их в портфелях. Туда же складывали и ручные гранаты обычные, которые по весу были примерно в 4 раза легче.

По плану взрывы в Ленинграде должны были произойти после диверсии группы М. В. Захарченко-Шульц в Москве. Кстати, в названной советской брошюре по какой-то причине в составе боевой группы фамилия Э. О. Опперпута не была указана.

Не дождавшись сообщений о взрывах в Москве, группа боевиков в Северной столице решила действовать самостоятельно. Ими был произведён взрыв в Центральном партийном клубе 7 июня 1927 года. Было ранено 26 человек, из которых 14 тяжело. Пострадали в основном преподаватели и студенты петроградских университетов и институтов, которые пришли на заседание философской секции. После теракта группа в полном составе пересекла финскую границу.

В это время в Москве ситуация развивалась по другому сценарию. Группе М. В. Захарченко-Шульц удалось заложить мощную бомбу в общежитии ОГПУ, однако ночью 3 июня она была обнаружена и обезврежена.

5.7. Последняя схватка на русской земле

Так и не выполнив задание, участники группы, по одной из версий чекистов, разделились и поодиночке двигались к польской границе. Боевик Петерс, известный также как Вознесенский, был убит 16 июня в перестрелке во время преследования в 10 верстах от Смоленска.

Сама М. В. Захарченко-Шульц двигалась в сторону Витебска. По дороге она захватила автомобиль, который из-за неисправности пришлось бросить. Силами ОГПУ и с помощью местных крестьян её удалось обнаружить 18 июня около станции Дретунь. В завязавшейся перестрелке, согласно официальной советской версии событий, она была убита. При ней обнаружили, кроме револьверов с большим количеством патронов, английские гранаты, подложные паспорта, финские деньги, царские золотые монеты, карты Карельского перешейка и западной границы СССР. Так была изложена в 1928 году в брошюре «Белогвардейский террор против СССР» первая советская версия гибели известной террористки из боевой организации генерала Кутепова. Позже она не раз изменялась и дополнялась. Так, например, в 1986 году в двухтомнике «Крушение антисоветского подполья в СССР» было изложено несколько иное описание преследования и боестолкновения сотрудников ОГПУ с диверсантами московской группы во главе с М. В. Захарченко-Шульц. В книге среди боевиков был назван Э. О. Опперпут-Стауниц, который пробирался за кордон самостоятельно. В Смоленской губернии он был окружён и в перестрелке был убит.

В то же время сама Захарченко-Шульц вместе с Вознесенским (он же Петерс. – М. С.) двигались в сторону польской границы в другом месте. После неудачной попытки захвата штабного автомобиля они скрылись от погони в лесу. В районе станции Дретунь они случайно оказались на территории стрельбища воинской части и в перестрелке с красноармейцами были убиты. Об этом официально сообщила газета «Правда» в начале июля 1927 года.

В белоэмигрантской печати приводится иная версия гибели в бою руководителя московской группы террористов. После неудачи с автомобилем оба боевика сумели уйти от погони и прошли в направлении западной границы еще почти 150 км, скрываясь от преследователей. На окраине села Ситно, расположенного недалеко от летних лагерей Красной армии и железнодорожной станции Дретунь, 28 июня они приняли свой последний бой. Далее мнения авторов статей в эмигрантской печати расходятся.

Разные свидетельства о последней схватке

Одни считают, что боевики были убиты в перестрелке. Другие уверены в том, что, оказавшись в окружении, Мария Захарченко и Юрий Петерс покончили жизнь самоубийством. При этом они ссылаются на рассказ очевидца – красноармейца Ивана Репина, позже оказавшегося за рубежом в новой волне эмиграции. В электронном журнале РОВС «Перекличка» приводятся его воспоминания о последних