Женские судьбы Гражданской войны - Михаил Михайлович Сухоруков

Не всё понятно и с её пребыванием в Крыму после ранения под Каховкой. Когда и где она обморозила руки и ноги? Находилась ли она в госпитале, и в каком конкретно? Каким образом она оказалась в списках на эвакуацию, и была ли она в это время уже здорова – неизвестно. Безусловно, что в те годы это была уже совсем другая Мария, непохожая на прежнюю выпускницу Смольного института благородных девиц.

«Другая Мария <Захарченко-Шульц> трагически покончила свою бурную жизнь. Этого нужно было ждать: надо было лично видеть, как верила она в это дело и как была предана персонально некоторым людям. Для нее это было слишком горькое разочарование, после которого не стоило жить. Она пошла на безумье, лишь бы опять как-то воскресить веру. Цельный тип и будет когда<-нибудь> героиней киноромана с героическим концом. Боюсь, что она, бедняжка, приняла истинно мученический венец. Что кроется под этим „умерла от ран“? Она, – вспоминал один из её соратников, – несколько раз мне говорила: „Мы-то (с мужем) все равно погибнем“». Автор этой далёкой по времени публикации предугадал, что спустя время её судьба будет воспроизведена на экране. Правда, образ террористки и открытого врага советской державы не добавлял ей популярности в СССР даже с учётом её героического прошлого на Первой мировой войне и полученных за боевое отличие георгиевских наград.

«Жаль Захарченко! – приводит цитату из архива переписки барона Врангеля в своей книге Лазарь Флейшман, – да и погибла она зря, для реабилитации подмоченной заговорщической репутации К<утепо>ва. По человечеству ее жалко, но я рад, что хоть она доказала свою лояльность. Правда, по-видимому, во всей банде она одна оказалась праведницей. Но какой же слепой! Как объяснить, что она ничего вокруг себя не видела?»

5.8. Мифы о выжившей в бою террористке

Сразу же после опубликованных сообщений в советской печати об уничтожении московской группы боевиков генерала Кутепова во главе с Марией Захарченко-Шульц в белоэмигрантской среде появилась информация о том, что она осталась жива. Будто бы её израненную в бесчувственном состоянии захватили сотрудники ОГПУ и отправили в Москву. Так, племянник генерала Врангеля поручик П. С. Арапов сообщал своему дяде: «Слышал также, что г-жа Захарченко не убита, но сидит до сих пор во внутренней тюрьме ГПУ».

Слухи о захваченной чекистами руководителе боевой группы активно поддерживал и распространял её муж Георгий Радкевич-Шульц. Судя по всему, он действительно очень любил Марию и прощал ей всё. Даже её связь с агентом ОГПУ Опперпутом-Стауницем, в чём она сама ему призналась. Правда, она свою измену объясняла оперативной необходимостью, чтобы в конечном счёте привлечь этого функционера МОЦР на свою сторону и затем продвинуть его на позиции руководителя «Треста» вместо осторожного А. А. Якушева. Участие в работе по подготовке восстания монархических сил в СССР Мария Владиславовна считала делом своей жизни. В то же время и А. А. Якушев стремился использовать близость Захарченко и Опперпута-Стауница для получения информации о планах действий РОВС в СССР. Об этом он прямо сказал Стауницу. Тот обещал всё докладывать руководителю «Треста». Так получилось, что любовные отношения между женатым мужчиной и замужней женщиной стали разменной картой в политической игре между РОВС и ОГПУ. Судя по дальнейшему развитию событий, Мария Владиславовна своего третьего мужа не любила. Более того, её вполне устраивало то, что тот от ревности спивался. Для неё было важно, чтобы он не вмешивался в её планы. Как позже писал известный белоэмигрантский деятель Б. В. Прянишников со ссылкой на воспоминания В. В. Шульгина о том, как в 1926 году во время их приватной беседы с Марией Владиславовной та поделилась с ним своими переживаниями. «Однажды, – писал позже Шульгин в своей книге „Три столицы“, – она мне сказала: „Я старею. Чувствую, что это последние мои силы. В „Трест“ я вложила всё, если это оборвётся, я жить не буду“». Видимо, по этой причине она не расправилась со Стауницем сразу же после его признания в сотрудничестве с ОГПУ. При её характере и темпераменте этот шаг был бы понятным для соратников «бешенной Марии». Однако этого не произошло.

Накал семейных переживаний достаточно подробно и правдоподобно изложен на страницах романа-хроники Л. В. Никулина «Мёртвая зыбь». Книга была написана в 1965 году в художественно-документальной форме на основе подлинных фактов и архивных материалов КГБ СССР, относящихся к периоду проведения в 1921–1927 годах операции советской контрразведки под кодовым названием «Трест». Мария Захарченко-Шульц была одним из главных персонажей художественно-документального романа-хроники советского писателя. Спустя два года по роману «Мёртвая зыбь» на «Мосфильме» режиссёром С. Колосовым был снят четырёхсерийный художественно-исторический телефильм «Операция „Трест“». Роль Марии Владиславовны в сериале блестяще сыграла советская актриса театра и кино Людмила Касаткина.

Автор романа-хроники Л. В. Никулин ушёл из жизни за год с небольшим до премьерного показа телефильма, состоявшегося 22 мая 1968 года на Центральном телевидении. Кстати, на страницах книги приводятся некоторые факты, позволяющие дополнить страницы биографии этой женщины необычной судьбы. Например, приведены некоторые сведения о венчании в Москве весной 1924 года Марии Захарченко и Георгия Радкевича. Один из представителей «Треста» «выразил удивление тем обстоятельством, что Мария Захарченко была не венчана с Радкевичем, Якушев разыграл ханжу, уговорил их обвенчаться. На свадьбе посаженым отцом был сам Александр Александрович, который исполнял свои обязанности не без удовольствия и даже со светским шиком». Однако обряд венчания не уберёг их брак. На страницах романа достаточно убедительно и похоже на правду описаны любовные отношения Марии со Стауницем на глазах у законного мужа. Подобные откровения имеются и в белоэмигрантской литературе и периодической печати. Так, например, П. В. Прянишников в своей книге «Незримая паутина: ОГПУ-НКВД против белой эмиграции» этому вопросу уделяет достаточно много внимания, одновременно подчеркивая тот факт, что для многих эмигрантов даже раскаявшийся в связях с ОГПУ Опперпут-Стауниц оставался скрытым врагом и предателем. И близкая связь с ним, помимо религиозных прегрешений, бросала тень и на Марию Захарченко, являвшуюся доверенным лицом генерала Кутепова и руководителем боевой организации РОВС.

Муж не верил в её смерть

Но искренне любивший её Георгий Радкевич продолжал верить в то, что она жива и находится под арестом на Лубянке. Не встретив должной поддержки среди соратников по РОВС, он решается на отчаянный шаг. Безутешный муж пишет письмо известному чекисту В. С. Кияковскому (Стецкевичу), в котором выражает готовность пойти на предательство ради спасения жены, которую в письмах он обозначает лишь её инициалами «М. В.». «Причина написания настоящего