Моя императрица - Николай Павлович Иванников

личности нашей «утопленницы» решен, — сказала матушка. — Я предполагала, Катерина Алексеевна, что для вас это не составит большого труда, но и подумать не могла, что вы справитесь настолько скоро! Скажите, я уже могу поинтересоваться, с кем все-таки имею честь?

Катерина в очередной раз погладила Настю по голове и согласно кивнула.

— Я вам все объясню, — сказала она. — Только, если позволите, сделаю это немного позже. Вы же хотели нынче вечером прогуляться со мной по вашим владениям? Вот тогда и поговорим. Я сейчас и сама еще многого не понимаю…

— Если вам понадобится еще одна комната, — вставила свое слово Лизавета, — я могла бы временно поселиться вместе с Санечкой в ее комнате, а свою могу предоставить для вашей гостьи… Извините, я не расслышала имени…

— Настя, — тут же подсказала матушка, пихнув Лизаньку локтем. — Тезка моя, дуреха ты!

— Спасибо большое, — с благодарностью кивнула Катерина Лизаньке, — но в этом нет никакой необходимости. Анастасия остановится со мной в моей комнате.

— Да, но там совсем мало места… — начала Лизанька.

Однако Катерина ее оборвала:

— Ничего! В тесноте, как говорится, да не в обиде. К тому же нам с Настей просто необходимо пообщаться с глазу на глаз, учитывая обстоятельства ее здесь появления.

Матушка тут ж подалась вперед и положила свою руку на руку Катерины. Сжала ее с улыбкой.

— Учитывая обстоятельства, я не могу позволить вам занимать столь крошечное помещение, — сказала она. — Оно слишком мало соответствует вашему новому статусу, Катерина Алексеевна. Поэтому будет правильнее, если Лизавета пока поживет в одной комнате с Александрой, а вы с Анастасией остановитесь в ее комнате. Она гораздо больше, вам будет там очень удобно… Еще раз извините, но кем вам приходится Анастасия?

Я заметил, как по лицу Катерины скользнула легкая тень, скользнула и исчезла. Катерина долгим взглядом посмотрела на руку матушки, все еще сжимающую ее собственную, изобразила очень светскую улыбку и проговорила:

— Она моя сестра.

Сестра? Я непонимающе нахмурился. Странно, но она ничего не говорила мне о том, что у нее есть сестра. А если верить тем запискам, что она дала мне прочитать, то Анастасия приходится ей просто подругой. Или же там речь шла о какой-то другой девице? Ничего не понимаю! А может я что-то путаю? Или же я просто бесхитростный остолоп, который совершенно не разбирается в женщинах?

Матушка моя тоже была несколько удивлена. И так же, как и я, переспросила, но только вслух:

— Сестра? Ну надо же! Какая неожиданность. Знаете, а вы нисколько друг на друга не похожи…

— Такое часто случается, — все с той же фальшивой светской улыбкой пояснила Катерина. — Сестры не обязательно должны походить друг на друга.

— Это и в самом деле так! — согласно закивала Лизанька. — Возьмем, к примеру, нас Олюшкой или Санечкой — мы все совершенно друг на друга не похожи. Ни внешностью, ни характерами. А однажды в Новгороде на ярмарке я встретила девушку, как две капли воду похожую на меня саму, только прическа отличалась. И это был совершенно посторонний человек! А с родными сестрами у меня нет ничего общего, словно у нас из разного теста лепили. А Санька так вообще, как будто приемная! Растет, что разбойник какой-то. Из пистолета стреляет, а на шпагах фехтует так, что иной офицер позавидует…

— Постой! — прервала ее матушка, снова пихнув локтем. — Тараторишь и тараторишь, слова вставить невозможно! — Она снова перевела взгляд на Катерину. — Так выходит, что Анастасия Алексеевна у нас дама замужняя?

— С чего вы так решили? — удивилась Катерина.

— Но позвольте! Я же собственными ушами слышала, как вы сказали: «Вяткина, как же так?» Выходит, у вас разные фамилии. Вот я и осмелилась предположить…

— Вам просто показалось, — качая головой, сказала Катерина. — Она такая же Романова, как и я.

— Но как же…

— Просто показалось, — повторила Катерина.

Матушка закусила губу.

— Да-да, — пробормотала она, — вполне возможно. Вы могли произнести какое-то иное слово, а я же поняла его по-своему. Ничего удивительного в этом нет.

Я тоже подумал, что в этом нет ничего удивительного. Удивительным было другое. Сначала я нахожу Катерину в заброшенном доме в виде абсолютно голом и диком. А примерно в это же время мужики в Ольшанке вылавливают из реки ее «сестру», тоже голую и ничего не понимающую.

Очень, очень странно. И непонятно. Точно могу сказать только одно: теперь у меня целых две фальшивых кузины!

Когда мы проезжали мимо небольшой рощицы — уже и особняк наш был хорошо виден — матушка вдруг ойкнула и тут же прикрыла рот ладошкой.

— Смотрите, — сказала она, — кто-то к ветке платочек привязал! Василий, останови, тут платочек висит!

Василий послушно остановил коляску. Пошарив глазами, я тоже увидел: к нижней ветке раскидистого вяза и в самом деле был привязан белый носовой платок. Я соскочил с коляски, отвязал платок от ветки и осмотрел его. В одном его углу увидел вышитые красными нитками инициалы, а на другом углу был вышит черный крестик. Вернувшись в коляску, я подал платок Лизаньке.

— Здесь твои инициалы, Лизавета. Это твой платок. И откуда только он на ветке взялся, ты не знаешь?

Лизавета расправила платочек, посмотрела вышивку на его краю и сунула в рукав.

— И в самом деле мой платок. Должно быть, я обронила его, когда прогуливалась. А кто-то подобрал и привязал к ветке, чтобы хозяин смог его найти.

— Уверен, что так оно и было, — ответил я. — Тебе следует быть внимательнее со своими вещами. В Новгороде, а тем паче в Петербурге, тебя вмиг обворуют, а ты этого и не заметишь. Большие города любят таких простаков.

Лизанька глянула на меня так, будто плеткой хлестнула. Но ответила очень сдержано:

— Я учту твое замечание и впредь буду внимательнее относится к своим вещам. Чтобы меня никто, не дай бог, не обворовал.

— А я постараюсь этого не допустить, — заверил ее я. — Не забывай, что твой брат сыщик сыскного приказу.

Щурясь, я смотрел на нее, ожидая реакции. Но Лизанька была опытным игроком в гляделки, и спокойно выдержала мой взгляд, даже не поведя бровью.

— Да ладно тебе хвастать, — недоуменно проговорила Катерина. — Мы все помним, что ты