Моя императрица - Николай Павлович Иванников

меня не слепило. Этот жест был предназначен скорее для самой Санечки, чтобы показать ей, что ее игра принята. Следующие мои слова должны были быть такие: «О Боже, я вижу бесплотную стражу с огромными крыльями! Всем обнажить шпаги, нам предстоит бой!»

Но я ничего подобного не сказал. Потому что в следующее мгновение действительно увидел того, о ком говорила Санечка.

Не было ничего удивительного в том, что я не смог рассмотреть его сразу же. Собственно, если бы я очутился на этой поляне в одиночку, то запросто мог пройти мимо стража и даже не заметить, что он здесь находится.

Потому что он не зря назывался бесплотным. Это не был человек, и не был зверь — это был призрак какого-то неведомого мне демона, неизвестно кем убиенного в какие-то стародавние времена.

Демон был огромен. Его нижние когтистые лапы нависали над травой в двух вершках, а макушка собачьей головы почти сравнялась с самой вершиной притихшего клена. Раза в два он был выше меня, даже если не принимать во внимание того, что он парил над землей, и во столько же раз шире. А то и того больше. Выглядел он так, словно никакой кожи на нем не было вовсе, как будто сорвали с него всю кожу, обнажив опутанные кровеносными сосудами груды мышц. Змеиный хвост плавно покачивался из стороны в сторону, а за спиной были распахнуты на всю ширь перепончатые крылья, какие бывают у летучих мышей.

Местами этот призрак был прозрачен, я видел сквозь него кленовые листья, именно поэтому его очень сложно было разглядеть на фоне деревьев. Но сам он, похоже, замечал абсолютно все. Потому что свою собачью морду держал повернутой в наше сторону, а его светящиеся красным глаза смотрели на меня в упор.

Как только я осознал, что вижу перед собой демона, как только смог различить его на фоне листвы, рука моя сама собой схватилась за рукоять шпаги. И в тот же миг Санечка, словно ожидая этого, повисла у меня на плече.

— Алешенька, не надо! — зашептала она. — Если маменька узнает, что ты ее стража развеял, она нам обоим разнос устроит!

Я выпустил рукоять, не отводя глаз от демона, а он тоже смотрел на меня, слегка пошевеливая крыльями. Тогда я сделал несколько шагов вперед и остановился только прямо перед демоном, рассматривая его с задранной голову.

— Шакус-с-с… — негромко прошипел демон. — Я вижу в тебе его силу. Я вижу Румпеля, его следы… Зачем тебе столько силы, хозяин?

Я понятия не имел каким демоном когда-то был этот призрак, из каких уголков Запределья он был призван в мой сад, но одно я знал точно: если не хочешь неприятностей, то в разговоры с демонами лучше не вступать. И потому отвечать на вопрос не стал, вместо этого спросил сам:

— С какой целью ты здесь находишься, демон?

Демон разразился невнятным шипением, которое означало, видимо, недовольство тем, что я не пожелал отвечать на его вопрос. Но игнорировать мой собственный он не мог, не позволяло наложенное на него заклинание.

— Меня призвала твоя родительница, хозяин. Я должен охранять этот сад от вторжения посторонних…

Так-так-так! Если предположить, что сей призрак говорит правду, то это весьма неплохо. Матушка позаботилась о безопасности и выставила охрану. Весьма надежную причем, ведь ей не нужна пища и не нужен сон. Призраки бодрствуют всегда и очень чувствительны к каждому движению, совершенно невозможно прокрасться мимо них незамеченным. Одно непонятно: от кого матушка таким образом рассчитывала защищаться? От мальчишек деревенских? И можно ли быть уверенным, что призрак ответил мне правду?

— Кого ты считаешь посторонним? — снова задал я вопрос.

И вновь шипение заполонило поляну на какое-то время. Затем страж ответил:

— Любой, незнакомый вашей родительнице, хозяин!

— Как ты с ними поступишь?

— Я отправлю их прочь через переход, который вы называете «тайной тропой».

Ну вот, ситуация, похоже, начинает несколько проясняться. Страж не намерен убивать каждого, кто проникнет в сад без спроса. Так он, во всяком случае, говорит. Для незваных гостей у него найдется неприятный сюрприз в виде небольшого путешествия неизвестно куда. Те же, кто был когда-либо представлен моей матушке, могли прогуливаться здесь без всякой опаски. Собственно, они могли и не заметить присутствия в саду «бесплотного стража». Я и сам смог его рассмотреть, только когда Санечка практически ткнула в него пальцем.

Пятясь, я отошел от стража, взял Санечку под локоть и увел ее с поляны. Выбравшись на дорожку, отряхнул с головы и плеч насыпавшуюся древесную труху, убрал листья с Санечкиных волос и поинтересовался:

— И много здесь таких стражей?

— Я встречала четверых, — отозвалась Санечка. — Но их может быть больше, потому что различить их очень сложно. Я часто бываю в саду и потому наткнулась на них. Но Лизка с Олькой ничего о них не знают. Они по кустам не лазают.

— Откуда ты знаешь, что это матушка их тут поставила?

— А больше и некому! В нашем доме только двое с магией обращаться умеют: ты да маменька. Ты у нас не часто бываешь, значит, остается только маменька.

— И давно тебе известно, что матушка к магии способна?

— С прошлого лета уже. Только маменька слово с меня взяла молчать, потому как запрещено нынче это. Я видела, как она в поле тучи нагоняла, чтобы дождь прошел. Лето сухое было, вот маменька и обеспокоилась, как бы нам без урожая не остаться. А я неподалеку была и видела все. Но никому о том больше не рассказывал. Я бы и тебе не сказала, но ты ведь и сам все знаешь

— Знаю, знаю… Много нового я в последнее время узнал, Саня. Уж и понять не могу, на радость оно мне или на беду.

Я хотел развернуться и пойти по дорожке к дому, но Санечка схватила меня за рукав.

— Алешенька, есть еще одна вещь, о которой ты пока не знаешь! О ней пока вообще никто не знает…

Я заинтересовано прищурился.

— О чем ты, Санечка? Что еще за вещь такая, о которой никто не знает? Говори уже, а то мне как-то тревожно сделалось. Плохое чего?

— Я не знаю. Оно и не плохое, и не хорошее. Оно просто есть и все. Появилось само по себе, без моего желания.

Я уловил в ее голосе толику волнения, и это усилило мою тревогу. Взяв