Моя императрица - Николай Павлович Иванников

— Больно, черт здоровенный! Жмешь, как медведь!

Она потерла запястье, поглядывая на меня с некоторой обидой.

— Извини, не рассчитал. Я просто очень за тебя испугался. Хочу, чтобы ты понимала, что это все не игрушки. «Комета гнева» — опасное и грозное оружие, и пока никто не должен знать, что ты им владеешь. Хорошо?

— Хорошо, хорошо! Не обязательно было ломать мне руки.

— Извини еще раз. Но я и в самом деле напугался.

— Не бойся, я буду осторожна. Никто ничего не узнает.

— Вот и хорошо… А теперь пошли в дом, пора представить тебя нашим гостям.

Глава 23

Красная ящерка, тяжелый разговор и отгадка таинственного крестика

Ужин прошел достаточно оживленно. Подавали коровий язык с хреном и запеченную с луком щуку, огромную, едва ли мне не по пояс в длину.

Санечка поменяла мою старую одежду на голубое платье и сразу стала похожа на куклу, которою батюшка подарил ей еще в детстве. За столом в этот раз она сидела вместе со всеми и была наконец представлена государыне, хотя сама пока не понимала, кто перед ней находится.

Но как только матушка именовала Марию Николаевну ее полным титулом, Санечка так и открыла рот, не в силах поверить, что видит сейчас собственными глазами ту, о ком столько много слышала, но лицезреть воочию никогда не имела чести.

Государыня смутно улыбалась, прекрасно понимая чувства молодой барышни в этот момент осознания происходящего.

Да уж, выражение Санечкиного лица в эту минут дорогого стоило! Мне кажется, что все присутствующие за столом не отказали себе в удовольствии задержать взгляд на моей младшей сестренке, чтобы увидеть это самое выражение — округлившиеся глаза, в которых застыло выражение полнейшего обалдения, маленький приоткрытый ротик, вздернутый носик с темными точками конопушек…

Но когда эффект от этого зрелища немного сошел, разговор потек о недавнем происшествии в Ольшанке. А точнее, о родах Алены, Савельевой жены, да об «утопленнице», совершенно неожиданно оказавшейся сестрой Катерины.

Сама «утопленница», Анастасия Романова, тоже сидела с нами за одним столом. Отмытая, причесанная и переодетая в одно из Олюшкиных нарядов, она оказалась вполне себе привлекательной девицей и, со слов Катерины, тоже обладала широкими познаниями в области медицины.

Императрицу очень заинтересовал сей факт, и даже несколько удивил: не слишком ли много медиков женского полу объявилось в последние дни на просторах Российской империи?

Впрочем, Катерина очень быстро обратила этот вопрос в шутку, заявив со всей серьезностью, что лучше уж пусть объявляются медики женского полу, нежели разбойники мужского.

Мария Николаевна шутку оценила, посмеялась даже с превеликом удовольствием, и все сидящие за столом ей вторили. Не смеялась только сама «утопленница», то бишь, Анастасия Алексеевна, как ее теперь все называли. Она с некоторым удивлением оглядывала всех присутствующих, включая Катерину, и весь вид ее словно бы говорил: «Что здесь происходит, господа? Почему вы все смеетесь? Может быть это и удачная шутка, но она не такая уж и смешная, чтобы так надрывать над ней животы!»

Она словно бы никогда не слышала о правилах дворцового этикета, и ничего не знала о том, что ежели государыня сочла какие-то слова забавными и посмеялась над ними, то и другие должны поступить точно так же, даже если сама шутка и не показалась им такой уж смешной.

Тут дело вовсе не в шутке. Это просто вопрос уважения и преклонения. А все это и есть основа царской власти…

Нужно заметить, что особо ничего нового про Анастасию Алексеевну нам узнать не удалось, она оказалась не очень разговорчивой особой. Да, она сестра Катерины. Да, из Новгорода. Пошла купаться на реку, ее подхватило течением, и больше она ничего не помнит. В памяти остались лишь очень смутные воспоминания, в которых она и сама пока не способна разобраться: что в них правда, а что вымысел.

Другие может и поверили в это, и даже посочувствовали обеим сестрам, но… Я-то знаю, что все это полная ерунда! Потому что я сам придумал новгородское происхождение Катерины, а поговорить с ней откровенно и с глазу на глаз у меня пока не получалось.

Зато я заметил, что Гришка Орлов поглядывает на Анастасию с некоторой заинтересованностью. И дело тут было не только в привлекательной внешности последней, хотя и это, несомненно, являлось важным фактором.

Дело в том, что Олюшкино платье, которое Анастасии Алексеевне пришлось впору, оказалось достаточно открытым в верхней своей части (я не великий знаток женской одежды, и потому не возьмусь в точности называть детали платья), так что плечи и часть груди ее были совершенно оголены.

А с левой стороны груди, на ширину ладони пониже ключицы, красовалась татуировка в виде красной ящерицы. Когтистые лапки ее были растопырены, хвост загнут крючком, и в целом рисунок выглядел настолько правдоподобно, что в первое мгновение возникало желание схватить эту животинку и сбросить прочь с Анастасии Алексеевны.

И это было удивительно. Ранее я встречал татуированных воров и всяческих убийц, встречал солдат с наколками, и в особенности моряков. Но на барышне татуировку лицезрел впервые. И не только я, впрочем.

Мария Павловна, приметив эдакую невидаль, тоже проявила интерес к татуировке, осмотрела ее в непосредственной близи и даже позволила себе потрогать ее пальцем.

— Как интересно, — заметила она. — Никогда прежде не видела ничего подобного. Странные, однако, у вас моды в Новгороде. Как же вы решились на такое? Я слышала, это очень болезненная процедура. Это так, милочка?

Анастасия Алексеевна неотрывно, будто завороженная, смотрел на государыню и предосудительно долго не отвечала, и я заметил, как Катерина под столом пихнула ее ногой. «Утопленница» наша сразу вздрогнула и закивала:

— Да… ваше величество… это достаточно больно.

Казалось, что ей с трудом удалось выдавить из себя это привычное обращение к императрице — «ваше величество».

— Но данная процедура была необходима с эстетической точки зрения, — немедленно пояснила Катерина. — Дело в том, что у моей сестры с самого детства на этом месте имелось родимое пятно не очень приятного вида. И чтобы иметь возможность носить открытые платья, она приняла непросто решение нанести себе эту татуировку. По-моему, получилось очень даже неплохо.

— Да-да, — слегка рассеянно отозвалась Мария Николаевна. — Боюсь, когда Анастасия Алексеевна окажется при дворе, то подобное может быстро войти в моду.

— Чтобы сие не бросалось в глаза,