Василий Чуйков - Николай Александрович Карташов

немецких танков прорвалась к парку Скульптурный, и тут они напоролись на засаду 84-й бригады. Наши танкисты били немецкие танки без промаха. Этот опорный пункт немцы пытались взять, но не взяли ни 14, ни 15 и ни 16 октября. И только 17-го он был разбит авиацией противника…

К 16 часам дивизии Ермолкина, Жолудева и правый фланг дивизии Гуртьева, разрезанные танками, вели бои в окружении.

Сведения от войск поступали противоречивые, уточнять их становилось все труднее и труднее. Командные и наблюдательные пункты полков и дивизий разбивались снарядами и бомбами. Многие командиры погибли. На командном пункте армии погибло 30 человек. Охрана штаба армии не успевала откапывать людей из разбитых блиндажей. Управление войсками осуществлялось главным образом по радио: с утра были включены запасные рации, размещенные на левом берегу Волги. Туда мы посылали свои распоряжения по радио, а оттуда передавали обратно через Волгу на правый берег частям.

В 16 часов 35 минут командир полка подполковник Устинов просит открыть огонь по его командному пункту, к которому подошли вплотную фашисты и забрасывают его ручными гранатами. Открыть огонь по своему командиру было не так-то просто решиться. И все-таки пришлось генералу Пожарскому дать залп дивизиона «катюш». Накрыли огнем фашистов удачно. Их полегло немало.

В обороне заводов Тракторного и «Баррикады» отряды из рабочих с подразделениями войск армии сражались до последнего патрона. Части и подразделения 112-й и 37-й дивизий Ермолкина и Жолудева уничтожали противника на площади перед заводом и на улицах, ведущих к нему. Части 95-й и 308-й дивизий Горишного и Гуртьева, опираясь на цеха завода «Баррикады», совместно с вооруженными заводскими рабочими уничтожали противника на улицах, ведущих к заводу. Им помогали танкисты 84-й танковой бригады Д. Н. Белого. Тысячами трупов фашистов были покрыты площади и улицы, несколько десятков танков, горящих и разбитых, перегораживали улицы и проезды. Но все же отдельным подразделениям противника удавалось пробиваться к берегу Волги. Особенно между заводами. Закрепиться им там не давали…

И это далеко не вся хроника жарких боев того дня. Случалось так, что в некоторых ротах и батальонах в живых не оставалось ни одного человека. Все пали смертью храбрых. И по этой причине никто не мог доложить о складывающейся обстановке.

День 14 октября нашел отражение и в воспоминаниях бывшего начальника немецкого штаба связи при 4-й румынской королевской армии генерал-майора Ганса Дёрра. В своей книге «Поход на Сталинград» он писал:

14 октября началась самая большая в то время операция: наступление нескольких дивизий (в том числе 14-й танковой, 305-й и 389-й пехотных) на тракторный завод имени Дзержинского, на восточной окраине которого находился штаб 62-й армии русских. Со всех концов фронта, даже с флангов войск, расположенных на Дону и в Калмыцких степях, стягивались подкрепления, инженерные и противотанковые части и подразделения, которые были так необходимы там, где их брали. Пять саперных батальонов по воздуху были переброшены в район боев из Германии. Наступление поддерживал в полном составе 8-й авиакорпус.

Наступавшие войска продвинулись на 2 километра, однако не смогли полностью преодолеть сопротивление трех русских дивизий, оборонявших завод, и овладеть отвесным берегом Волги. Если нашим войскам удавалось днем на некоторых участках фронта выйти к берегу, ночью они вынуждены были снова отходить, так как засевшие в оврагах русские отрезали их от тыла.

Правда, немецкий генерал оказался не совсем точен. На этом участке обороны сражалась только одна советская дивизия – 37-я гвардейская генерал-майора В.Г. Жолудева и около 600 человек из 112-й стрелковой дивизии полковника И.Е. Ермолкина.

Пятнадцатого октября, едва только рассеялся хмурый, пропахший гарью и кровью туман, бои на всех участках 62-й армии закипели опять. Сталинград не сдавался. Он держался на мужестве и героизме каждого, кто мог держать в руках оружие. Чем больше зверел враг, тем упорнее и бесстрашнее дрались советские воины. В боях за город на Волге, как кто-то точно написал, сказалась богатырская сила советского народа и его солдата. Уцелевший боец стремился защитить себя и свой участок фронта, он мстил за себя и за своих погибших товарищей.

Вот строки из уникального документа – протокола заседания комсомольской организации в 39-й гвардейской дивизии генерал-майора С.С. Гурьева:

Слушали: О поведении комсомольцев в бою.

Постановили: В окопе лучше умереть, но не уйти с позором. И не только самому не уйти, но сделать так, чтобы и сосед не ушел.

Вопрос к докладчику: Существуют ли уважительные причины ухода с огневой позиции?

Ответ: Из всех оправдательных причин только одна будет приниматься во внимание – смерть.

В архивах сохранилась и эта листовка с обращением к солдатам и командирам Сталинградского фронта:

Наша общая ближайшая задача: отстоять Сталинград! Это наш священный долг перед Родиной, и мы его выполним – отстоим славный город, уничтожим врага под Сталинградом!

К нашему упорству в борьбе с фашистами нужно добавить всю мощь пехотного оружия. Каждый боец должен гордиться и считать за честь – как можно больше истребить фашистов огнем из винтовки, пулемета и автомата…

Помните, товарищи, в ближнем бою огонь пехоты больше всего наносит потерь противнику. Поэтому всем бойцам, находящимся в бою, надо вести огонь частый, залповый, смотря по обстановке.

Частый огонь – при наступлении противника, при отражении его атак, при своем наступлении.

Редкий огонь – для беспокойства врага и по одиночным целям, для контроля местности, чтобы не давать продвигаться по ней врагу.

Залповый огонь вести по скоплению конницы, по скоплению пехоты, по колоннам и машинам, по самолетам и т. д.

Мощный огонь пехоты уложит всех фашистов в могилу.

Туда им и дорога!

Обращаемся ко всем командирам и бойцам с требованием и призывом: больше организованности, больше упорства в бою, проявляйте широкую активную инициативу в бою. Больше нажим на врага. Залезай в каждую щель боевого порядка противника! Проникай в его глубину, уничтожай врага беспощадно всюду!

В бой, товарищи! Никакой пощады врагу!

Это обращение зачитывалось в короткие передышки между тяжелейшими боями. Слово звало и окрыляло защитников города. В дни «генерального штурма» (наиболее ожесточенные бои шли в период с 14 по 18 октября), враг, хотя и вторично разрезал 62-ю армию, не смог сломить сталинградцев. Чудеса мужества и отваги показали 95-я дивизия полковника В.А. Горишного, 37-я гвардейская дивизия гвардии генерал-майора В.Г. Жолудева, 112-я дивизия полковника И.Е. Ермолкина, группа полковника С.Ф. Горохова, 138-я дивизия полковника И.И. Людникова, 284-я стрелковая дивизия полковника Н.Ф. Батюка, 84-я танковая бригада полковника Д.Н. Белого. Войска Чуйкова понесли серьезные потери и вынуждены были оставить часть позиций. Как свидетельствуют документы, самой укомплектованной являлась на тот момент 13-я гвардейская дивизия генерала Родимцева. В ее составе было несколько тысяч человек, в других – намного меньше. Но враг так не мог взять Сталинград, при всем том, что в его руках оказалась большая часть города. «Мы были так обессилены, что сомневались, сумеем ли отразить новые атаки свежих резервов противника, – вспоминал Чуйков, – однако все по-прежнему были готовы драться до последнего человека и патрона. Как никогда, окреп наш боевой дух. Если бы нам приказали почему-либо оставить город, мы, солдаты, офицеры и генералы, поняли бы этот приказ как ложный, как измену Родине и за Волгу не ушли бы.

После 19 октября 62-й армии стало полегче. Вновь созданный Донской фронт под командованием генерал-полковника К.К. Рокоссовского из района севернее Сталинграда провел наступление, заставившее командование германской армии вывести из города значительную часть танков и артиллерии, а также оттянуть авиацию против продвигавшихся вперед советских частей. Фланговый удар нанесла и 64-я армия генерал-майора М.С. Шумилова, что также улучшило положение защитников Сталинграда.

Однако противник, хотя и обескровленный в ходе своего «генерального штурма», не отказался от намерений уничтожить армию Чуйкова. Бойцам и командирам пришлось еще не раз хлебнуть лиха, поскольку немецкое командование с постоянной регулярностью проводило операции для ликвидации оборонительных позиций 62-й армии. В большинстве случаев они оборачивались для гитлеровцев неудачами и немалыми потерями. «Сталинград стал нам поперек горла, – с отчаянием писал домой один немецкий ефрейтор. – В роте осталось лишь 7 человек. Повсюду видны солдатские кладбища. Теперь только одно слово “Сталинград” приводит нас в ужас». А другой солдат, касаясь своей нелегкой доли в Сталинграде, сообщал родителям в Германию: «Наиболее