Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

ты заплатишь за это, и ты не услышишь её более».[8] Текст был безграмотен, содержал многочисленные пропуски букв и знаков препинания, даже фамилия того, к кому обращался автор послания, была написана с ошибкой («Парсон» вместо «Парсонс»). Ошибки казались умышленными, хотя именно в те минуты особенности оформления письма менее всего интересовали «законников». Присутствовавшим на ферме требовалось определиться с последовательностью действий на ближайшее время.

Письмо с требованием выкупа в размере 25 тыс.$, обнаруженное на полу автомашины «додж», принадлежавшей супругам Парсонс.

После небольшого совещания было решено вызвать в «Лонг медоу» помощника окружного прокурора Джозефа Арату (Joseph Arata) и первого заместителя окружного прокурора Линдси Генри (Lindsey Henry) — они считались лучшими следователями по делам, связанным с похищениями с целью получения выкупа, и с большой вероятностью именно им и пришлось бы заниматься этим делом в последующем. Арата должен был приехать самостоятельно, а вот Генри находился в полицейском участке в городе Бабилон в 32-х км от фермы, и за ним были отправлены на машине Уолкер и Келенбах. В этом месте можно сообщить, что ещё до отъезда в «Лонг медоу» Линдси Грэм отправил телеграмму в территориальное подразделение ФБР в Нью-Йорке, в которой сообщил о похищении женщины в местечке Стоуни-Брук на территории округа Саффолк, и попросил Бюро направить агентов на помощь расследованию.

Во время упомянутого короткого совещания в гостиной жилого дома выяснилось, что «додж» Парсонсов до момента обнаружения в нём конверта с требованием выкупа осматривался по меньшей мере дважды — в 23:00 это сделал капитан Уилсон, а в 23:30 — Келенбах. Оба категорически отвергли наличие запечатанного конверта где-либо в автомашине и тем более на полу у заднего сиденья. Задняя часть салона осматривалась обоими особенно внимательно, поскольку именно там можно было перевозить тело раненого человека или труп, так что в точности утверждений опытных сыскарей вряд ли можно было усомниться.

Но если это было действительно так, то, стало быть, конверт с требованием выкупа оказался подброшен в интервале от 23:30 до 01:15. Это был очень важный вывод, но в ту минуту ломать голову над разного рода странностями этого дела представлялось явно преждевременным — время «мозговых штурмов» ещё не пришло. Требовалось разобраться с более актуальными вопросами.

Все «законники» согласились с тем, что Уилльяму Парсонсу и Анне Куприяновой нельзя показывать письмо с требованием выкупа и не следует пересказывать его точное содержание, однако о его получении сообщить необходимо. Парсонс должен назвать родственников, которых имеет смысл проинформировать о похищении Элис, после чего этих людей можно будет пригласить в «Лонг медоу». Их появление представлялось вполне разумным — эти люди могли оказаться ценными свидетелями, и их одновременное появление в одном месте позволяло провести допросы с максимальной быстротой.

Уилльям Парсонс, услышав предложение оповестить о похищении жены родственников, после минутного раздумья позвонил своему родному брату Джону (John Parsons). В течение часа тот прибыл в «Лонг медоу» в обществе жены Кэтрин. Помимо брата, Уилльям позвонил Риччи Пратту (Richardson Pratt), мужу родной сестры. Тот также немедленно собрался в дорогу и прибыл на ферму приблизительно через час. Наконец, ещё один звонок был сделан Фрэнку МакДонеллу-младшему (Frank McDonell Jr.), родном брату похищенной Элис. Тот жил дальше поименованных выше лиц, в штате Нью-Джерси, но и он немедленно пустился в путь, преодолев к утру более 150 км.

Помощник окружного прокурора Джозеф Арата (Joseph Arata), прибыв на ферму, немедленно приступил к раздельному допросу Уилльяма и Анны. Он умышленно не поинтересовался у коллег тем, что говорили свидетели ранее, а решил составить мнение о произошедшем на основании личных впечатлений. Анна Куприянова сообщила во время допроса, что в последний раз вышла замуж в 1920 году, и её муж погиб в автомобильной аварии 24 апреля 1923 года. Внимательный читатель в этом месте наверняка обратит внимание на то, что эти утверждения Анны совершенно не соответствовали тому, что она заявляла во время предыдущих опросов. Но это была отнюдь не самая интересная часть её повествования! Когда помощник прокурора попросил её охарактеризовать отношения пропавшей Элис и её мужа Уилльяма, Анна, не моргнув глазом, принялась убеждать Арату, что супруги жили душа в душу, никогда не ссорились и, вообще, были счастливой парой. Она явно не знала того, что Уилльям Парсонс уже признал ухудшение отношений с женой — причём до такой степени, что они даже разговаривать перестали! — и продолжала кормить следователей заезженной песенкой про лучезарный брак. На вопрос помощника прокурора о возможных интимных отношениях с Уилльямом Парсонсом женщина ответила категорически отрицательно, что в её случае следовало признать почти что единственно возможным.

Арата уделил некоторое внимание тому, чтобы удостовериться в присутствии Элис Парсонс на ферме утром 9 июня. До него никто из беседовавших с Анной Куприяновой «законников» в детали подобного рода не углублялся. Напомним, что Анна и Уилльям Парсонс утверждали, будто завтракали с Элис, и то же самое заявил мальчик Рой капитану Уилсону, и рассказы эти по умолчанию признавались истиной. Но… Но Арата оказался первым из «законников», кто задумался над тем, чтобы удостовериться в правдивости такого рода утверждений. Он принялся расспрашивать Анну о том, кто приезжал на ферму после того, как Элис отвезла мужа на железнодорожную станцию и возвратилась обратно. Куприянова повторила прежний рассказ о Коксе, доставившем корм для птиц, и двух мусорщиках, приезжавших позже. Арата несколько раз уточнил, видели ли эти люди Элис Парсонс, и Анна отвечала утвердительно, утверждая, что они не просто видели Элис, но и разговаривали с нею. Более того, она уточнила, что один из мусорщиков заходил на кухню, где в ту минуту работала Элис. Туда он пришёл для того, чтобы забрать коробку с птичьим пухом, который в больших количествах накапливался из-за постоянного ощипывания забиваемой птицы.

В начале третьего часа ночи на ферме появился Линдси Генри, который также приступил к опросу Анны и Уилльяма.

А вот в 02:30 произошло неожиданное — в жилом доме зазвонил телефон, и трубку поднял находившийся неподалёку криминалист Джон Хардинг. Звонивший представился репортёром «New York Daily News» и поинтересовался, действительно ли Элис Парсонс похищена с целью получения выкупа. Хардинг от такой наглости немного опешил, однако, быстро собравшись, уклончиво ответил, что полиции ничего не известно о похищении с требованием выкупа, но заявление о безвестном отсутствии Элис поступило, и сейчас оно проверяется.

Газетчики явно что-то пронюхали о происходящем на территории «Лонг медоу», и их внимание не сулило расследованию ничего хорошего.

В 02:50 в кабинете начальника территориального подразделения ФБР в Нью-Йорке Рэа Уитли (Rhea Whitley) зазвонил телефон. Этот номер не был секретным, и многие знали, в чьём кабинете установлен этот телефонный аппарат. Уитли обычно пользовался им для контактов с разного рода публичными личностями, чиновниками и предпринимателями. Но именно по этой