Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

Хозяин кабинета находился на своём рабочем месте и поднял трубку. Ему звонила некая Норма Абрамс (Norma Abrams), репортёр газеты «New York Daily News». Женщина поинтересовалась у Уитли, известно ли тому о похищении женщины на Лонг-Айленде. Руководитель подразделения ответил отрицательно — и это была чистая правда. Выше было отмечено, что первый заместитель окружного прокурора отправил в нью-йоркский офис ФБР телеграмму о похищении Элис Парсонс, но во время телефонного звонка Нормы Абрамс она ещё не была получена [телеграмма придёт только в 5 часов утра, то есть спустя 2 часа 10 минут после описываемых событий]. Явно удивившись тому, что Рэа Уитли ещё ничего не знает о похищении, журналист рассказала высокопоставленному ФБР-цу о том, что исчезнувшую женщину зовут Элис Парсонс, она владеет фермой под названием «Лонг медоу», где проживает вместе с мужем, и за её освобождение похититель требует 25 тыс.$.

Уитли уточнил у звонившей: как именно преступник заявил о себе — телефонным звонком или почтовым отправлением? Это был важный вопрос, поскольку пересылка письма с требованием выкупа посредством Почтовой службы США образовывала состав самостоятельного федерального преступления, и в этом случае ФБР не могло не отреагировать на произошедшее. Однако звонившая уточнила, что требование выкупа не пришло по почте, а было подброшено. Примерно так, как это было в «деле ребёнка Линдберга».

На том разговор и закончился. Рэа Уитли, не зная, что и думать об услышанном, лично позвонил в полицейский участок в городе Бэй-Шор (Bay Shore), ближайшем к Стоуни-Брук населённом пункте, в котором имелось полицейское подразделение. Представившись, Уитли поинтересовался у дежурного: известно ли тому что-либо об исчезновении Элис Парсонс, проживающей на ферме «Лонг медоу»? Дежурный ответил, что в 23:45 было зарегистрировано официальное заявление о её исчезновении и полицейским подразделениям сообщены приметы пропавшей, сообщение это передал капитан полиции Брукхевена Стейси Уилсон. После многозначительной паузы дежурный добавил, что ничего более в телефонном разговоре сообщить не может.

Фразу эту можно было истолковать таким образом, что дежурному есть что сказать, но, не видя перед собой собеседника, он не считает возможным делиться конфиденциальной информацией.

Рэа поблагодарил незнакомого ему полицейского и положил трубку. Ситуация выглядела неопределённой, и это было очень нехорошо. Если Норма Абрамс была права и письмо с требованием выкупа действительно подброшено, а не переслано по почте, то у ФБР нет формальных оснований влезать в это дело. Разумеется, до тех пор, пока не будет установлено, что похищенная женщина вывезена за пределы штата Нью-Йорк. Но это может выясниться нескоро… А может вообще не выясниться!

Но имелось и кое-что иное, что руководителю территориального подразделения Бюро в Нью-Йорке следовало иметь в виду. Лонг-Айленд — это такой своеобразный живописный сельский «аппендикс» возле огромного дымного и смрадного Нью-Йорка. Длина острова равна 225 км, а наибольшая ширина составляет приблизительно 48 км. Западная часть острова занята 2-мя огромными районами Нью-Йорка — Квинсом и Бруклином. В 1937 году на Лонг-Айленде проживало около 4,5 млн. человек, половина которых ютилась как раз в этих 2-х плотно застроенных «человейниках», надо сказать, весьма непрезентабельных даже по меркам тех лет. На остальной территории острова находились 2 округа — Нассау и Саффолк, которые можно было бы назвать сельскими. Вплоть до начала XX столетия там находились сельскохозяйственные угодья, чьё использование началось ещё в XVII столетии голландскими колонистами. Затем голландцев сменили англичане, но бескрайние грядки картофеля, капусты, укропа и лука никуда с фермерских полей не исчезли. Лишь после Первой мировой войны, сказочно обогатившей Соединённые Штаты, состоятельные жители Нью-Йорка массово потянулись на Лонг-Айленд.

Ехали они на Длинный Остров [буквальный перевод словосочетания Long Island], разумеется, не для того, чтобы выращивать продукты питания, а за чистым воздухом и сельской пасторалью. Буквально за полтора десятилетия вид сельской местности радикально изменился — грядки до горизонта исчезли, вместо них появились большие комфортные дома с лужайками и кустами роз вокруг. Самые искренние любители ботаники и флористики рядом с домами возводили оранжереи для цитрусовых и цветов. Кстати, Элис Парсонс являлась членом клуба цветоводов-любителей, объединявшего в своих рядах более 400 членов, владевших землями в окрестностях Стоуни-Брук. В общем, исход жителей Нью-Йорка на земли Лонг-Айленда в 1920-1930-х годах можно сравнить с тем, как в XXI столетии богатые москвичи переместились в бесчисленные подмосковные посёлки, застроенные дворцами.

Рэа Уитли не знал, кто такая Элис Парсонс, но осторожность и чутьё профессионала подсказали ему, что отмахиваться от расследования её похищения по формальным поводам не следует. Эта женщина проживала на Лонг-Айленде, за неё потребовали весьма значительную сумму выкупа… и кто знает, что скрывает эта история?

Эта карта позволяет получить представление о взаимном расположении объектов, упоминаемых в очерке. Возле городка Стоуни-Брук располагалась ферма «Лонг медоу», возле Хантингтона — «Шорленд», поместье полковника Тимоти Уилльямса, а в посёлке Глен-Коув проживала Лора Пратт, родная сестра Парсонса-младшего. В штате Нью-Джерси жил Фрэнк МанДонел, младший брат пропавшей Элис Парсонс. Расстояние от Стоуни-Брук до Хантингтона 29 км, до Глен-Коув ~45 км, а до городской границы Нью-Йорка ~55 км.

Уитли позвонил дежурному по архивно-учётному отделению и попросил в течение часа подготовить справку об этой женщине — всё, что можно собрать в ограниченный промежуток времени. В те времена не существовало персональных компьютеров [как и компьютеров вообще!], все данные хранились в рукописных картотеках, причём базы данных различных ведомств были полностью изолированы, и понятия о каком-либо едином реестре населения в США не существовало в принципе, однако федеральные ведомства имели возможность оперативно получать самую общую информацию об интересующих их лицах. Прежде всего о наличии либо отсутствии судимости в пределах штата, а кроме того — данные Бюро переписи населения, в которых отражались родственные связи проверяемого лица. В Соединённых Штатах с конца XIX века переписи проводились каждые 10 лет, поэтому ко второй половине 1930-х годов кое-какая статистика о движении людей была накоплена. Опираясь на эти данные, можно было быстро получить информацию о владении проверяемым лицом движимым и недвижимым имуществом.

Если человек не был откровенным люмпеном или недавно приехавшим иммигрантом, то кое-какие следы в архивах различных ведомств он всё же оставлял. И чем богаче, влиятельнее и заметнее было проверяемое лицо, тем больше разнообразных следов оставалось. И даже при отсутствии компьютеров сотрудник ФБР в течение часа мог кое-какую информацию получить. Разумеется, без каких-либо деталей — налоговую декларацию интересующего лица он увидеть не мог, как, впрочем, и историю переездов или изменений номеров телефонов, но при сборе первичной информации подобная детализация и не требуется.

В 4 часа утра Рэа Уитли получил справку на Элис Парсонс — небольшую, буквально на 3 абзаца. Но прочитанное заставило шефа нью-йоркского управления ФБР крепко задуматься. Родилась Элис 3 мая 1898 года в городе