Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

Рима; богачи владели несколькими загородными домами, переезжая с места на место сообразно времени года. На убранство интерьера тратились состояния. Цицерон заплатил 500 тысяч сестерциев за стол, сделанный из цитрусового дерева. Стол из кипарисового дерева мог стоить миллион сестерциев. Даже Катон Младший, столп всех стоических добродетелей, по некоторым сведениям, потратил 800 тысяч сестерциев на несколько вавилонских скатертей{273}.

Огромные отряды специально обученных рабов составляли штат прислуги в этих дворцах — камердинеры, почтальоны, ответственные за освещение, музыканты, секретари, врачи, философы, повара. Еда стала теперь главным занятием римского высшего класса; здесь, как в этике Метродора, «все блага имели отношение к животу». На пиршестве, устроенном в 63 г. до н. э. неким важным священнослужителем, на котором присутствовала такая нелепая компания, как весталки и Цезарь, закуски состояли из мидий, позвонков, дроздов с аспарагами, жирной домашней птицы, устриц, морской травы, ребер косули, пурпуровых ракушек, певчих птиц. Затем подали обед: вымя свиноматки, кабанью голову, рыбу, утку, зайчатину, дичь, паштеты, сладости{274}. Деликатесы доставлялись изо всех уголков Империи и из-за ее пределов: павлины с Самоса, куропатки из Фригии, журавли из Ионии, тунец из Халкедона, осетры с Родоса, мурены из Гадеса, устрицы из Тарента. Пища, произведенная в Италии, считалась несколько вульгарной, приличествующей одним плрбеям. Актер Эсоп устроил обед, на котором певчих птиц было поглощено на 5000 долларов{275}. Законы, ограничивающие расходы, по-прежнему запрещали слишком дорогостоящие трапезы и по-прежнему игнорировались. Цицерон попробовал жить согласно с ними, питался дозволенными законом овощами, а потом десять дней промучился поносом{276}.

Часть новоприобретенных богатств тратилась на расширение театров и устроение более пышных, чем прежде, игр. В 58 г. до н. э. Эмилий Скавр построил театр на 8 тысяч мест, с 360 колоннами, 3000 статуй, трехэтажной сценой и тремя колоннадами — одна из дерева, другая из мрамора, а третья из стекла; его рабы, взбунтовавшись ввиду непосильного труда, которым он их изнурял, сожгли театр вскоре после того, как он был построен, принеся хозяину убыток в 100 000 000 сестерциев{277}. В 55 г. до н. э. Помпей изыскал средства на строительство первого в Риме каменного театра — на 17 500 зрительских мест, с просторным, крытым парком, где публика могла прогуливаться во время антракта. В 53 г. до н. э. Скрибоний Курион, один из служивших под началом Цезаря командиров, возвел два деревянных театра, каждый из которых представлял собой полукруг, а оба они были повернуты друг к другу тыльными сторонами. По утрам на обеих сценах ставились пьесы; затем, в то время, как зрители оставались сидеть на своих местах, обе конструкции начинали поворачиваться при помощи сложного механизма, два полукруга образовывали амфитеатр и объединенная, сцена становилась ареной гладиаторских игр{278}. Никогда еще не были игры столь частыми, дорогими и затяжными. За один день игр, устроенных Цезарем, в схватках приняли участие 10 тысяч гладиаторов, многие из которых были убиты. Сулла поставил бой, в котором участвовала сотня львов; Цезарь использовал уже четыре сотни, Помпей — шестьсот. Звери сражались с людьми, люди сражались со зверями; а в это время огромный цирк с замирающим сердцем следил за зрелищем смерти.

III. «НОВЫЕ ЖЕНЩИНЫ»

Прирост богатства вместе с порчей политических нравов обусловили ослабление морали и брачных уз. Несмотря на растущую конкуренцию со стороны непрофессионалов, проституция продолжала процветать; публичные дома и таверны, в которых обычно останавливались проститутки, были настолько популярны, что некоторые политические деятели устраивали сбор голосов через collegium lupanariorum, или цех содержателей публичных домов{279}. Прелюбодеяние было настолько обычным делом, что на него практически не обращали внимание, за исключением тех случаев, когда оно служило политическим целям, и чуть ли не каждая состоятельная женщина разводилась по крайней мере однажды. Мужчины выбирали себе жен (или за молодых людей это делали родители) таким образом, чтобы получить богатое приданое или завязать выгодные родственные отношения. В общем, едва ли главными виновницами сложившейся ситуации были женщины, ибо в системе ценностей высших классов брак занимал, как правило, не главное место, находясь в зависимости от денег и политики. Сулла и Помпей были женаты по пять раз. Стремясь привязать к себе Помпея, Сулла убедил его расстаться с первой женой и жениться на Эмилии, своей падчерице, которая была в это время замужем и имела ребенка; Эмилия, неохотно поддавшаяся на его уговоры, умерла от родов вскоре после того, как вошла в дом Помпея. Цезарь женил на Помпее свою дочь Юлию, что являлось одной из статей соглашения триумвиров. Империя, ворчал Катон, превратилась в одно большое брачное агентство{280}. Такие союзы представляли собой mariages de politique (политические браки); как только они становились бесполезны, муж начинал присматривать себе другую жену, которая позволила бы ему подняться на ступеньку выше по лестнице карьеры или богатства. Ему не нужно было отчитываться в своих действиях; он просто посылал жене письмо, в котором объявлял, что они свободны от взаимных обязательств. Иные мужчины и вовсе отказывались жениться, ссылаясь в свое оправдание на развязность и расточительность современных женщин; многие предпочитали вольные связи с конкубинами или рабынями. Цензор Метелл Македонский (131 г. до н. э.) упрашивал мужчин жениться и порождать детей, ибо это их долг перед государством, и не думать раньше времени о том, каким большим неудобством (molestia) часто оказывается жена{281}. Несмотря на это, число неженатых молодых людей и бездетных пар росло с тех пор еще быстрее. Дети стали теперь роскошью, которую могли себе позволить только бедняки.

В этих обстоятельствах вряд ли нам следует порицать женщин за то, что они так легкомысленно стали относиться к брачным обетам и искать во внебрачных связях романтику или страсть, которых так недоставало замужеству по политическому расчету. Конечно, даже среди богатых большинство женщин оставались порядочными; однако новая свобода нанесла удар по patria potestas (власти отцов) и старинной семейной субординации. Римские женщины располагали теперь той же свободой передвижения, что и мужчины. Они облачались в прозрачные шелка, привезенные из Индии и Китая, и обшарили всю Азию в поисках благовоний и драгоценностей. Брак cum manu вышел из употребления, и женщины разводились с мужьями так же легко, как мужья с женами. Все больше женщин искали самовыражения в занятиях искусством: они учили греческий, изучали философию, писали стихи, читали публичные лекции, играли, пели, танцевали и открывали литературные салоны; некоторые занялись бизнесом; некоторые становились практикующими врачами или юристами.

Клодия, жена Квинта Цецилия Метелла, была самой выдающейся из тех дам, что