Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

– Я не играю с тобой.

– Да какая, к черту, разница? – растерянно сказал он, не отрывая взгляд от дороги. – Что бы ты ни затеяла, забудь об этом.

– Ты же знаешь, что я ничего не затеяла.

– И я не люблю, когда на меня давят.

Я глубоко вздохнула и стала ждать, когда переполнявшее грудь чувство покинет меня.

– Со временем ты привыкнешь, – сказал он, – и поймешь, что нужно делать, а что нет.

– Со временем? – Я уставилась на него как на душевнобольного. – Ты же не думаешь, что я задержусь здесь надолго, да?

– Я не сказал «надолго», я сказал «со временем».

– Нет у меня времени, я должна вернуться домой.

Эфкен ничего не сказал.

– Думаешь, я не смогу вернуться?

– Ни хрена я не думаю, так что лучше заткнись, или я специально направлю машину вон в то дерево.

– Совсем с ума сошел?

– Да, – просто ответил он с безразличным выражением лица, продолжая смотреть на дорогу.

Я глубоко вздохнула.

– А здесь все дома выглядят как развалины? – Мой вопрос явно озадачил его, но он даже не взглянул в мою сторону. – Они все из камня и с какими-то замысловатыми узорами. Тут красивая архитектура.

– А какие дома там, откуда ты родом? – спросил он, и я посмотрела на него. Он выглядел очень серьезным. Когда я поняла, что он задал этот вопрос не для того, чтобы поиздеваться надо мной, я снова обрела внутреннюю опору, и моя гордость будто воспарила.

– Обычно это высокие, однотонные здания, – тихо ответила я. – Подобные здания у нас сносят, поэтому трудно найти что-то достаточное интересное.

– На этой стороне побережья все старое, даже люди, – с какой-то торжественностью сказал он, не отрывая глаз от дороги.

– Так только на этом берегу?

– Да, – ответил он.

– Ты мне веришь? – В ответ он лишь приподнял бровь, повернув ко мне голову. – Ты веришь тому, что я рассказываю? – повторила я вопрос. – Поэтому ты спросил меня о том, что связано с моей родиной?

– Я не знаю, – сказал он, и ни один мускул на его лице не дрогнул. – По правде говоря, я никому не верю. Но ты говоришь так, как будто тебе здесь не место. Но раз уж ты опять ведешь себя как идиотка, я вполне могу считать тебя сумасшедшей.

– Кажется, у кого-то проблемы с доверием. И я тут ни при чем, – сухо сказала я.

– Это потому, что я тебе не верю? Кроме того, я же сказал, что никому не верю. – Я посмотрела на него, не понимая, о чем идет речь, и он прыснул от смеха. – Представь: ты внезапно появляешься у меня на пороге, несешь какую-то чушь, а потом еще выясняется, что ты воровка и, вероятно, заноза в моей заднице во всех смыслах этого слова. Нужно быть таким же идиотом, как и ты, чтобы тут же поверить во все это, не находишь?

– Верить и доверять – разные вещи, – сказала я, и его бездонные синие глаза снова попытались утянуть меня в самую пучину. Мы снова не отрывали взгляды друг от друга. – Я имела в виду, что ты вообще никому не доверяешь.

– Ну и какая же разница между ними? – спросил он. Хотя в его голосе звучал сарказм, я почему-то почувствовала, что ему искренне любопытно.

– Верить – это то, что может быть сформировано твоей волей, – прошептала я. – Но доверять? Это происходит само собой, помимо твоей воли. Не успеешь оглянуться, как уже доверяешь другому человеку.

Он приподнял брови и снова посмотрел на дорогу. На его смуглом лице что-то промелькнуло, но тут же отступило.

– И все же я думаю, что ты сумасшедшая, – сказал он резким голосом. – А я – идиот, раз продолжаю слушать этот бред.

Я нахмурилась, но ничего не сказала. Я понимала, что с его точки зрения очень многие вещи кажутся странными, но и для меня во всем этом не было ничего нормального. Даже чересчур. Эфкен резко надавил на газ, и автомобиль с ревом рванул по дороге, словно готовый к нападению зверь. Я невольно вжалась в сиденье, но даже не взглянула на Эфкена. Я смотрела сквозь лобовое стекло на чужой город, укрытый белоснежным покровом.

Вскоре мы выехали на узкую дорогу, разделяющую лес надвое, и я вдруг заметила, что одна сторона леса была в снегу, тогда как другая стояла совершенно зеленая. Словно снег там никогда не шел.

– Почему на этой стороне нет снега? – спросила я, не в силах скрыть удивления.

– Здесь наш берег заканчивается. – Я перевела озадаченный взгляд на Эфкена и обнаружила, что он смотрит на ту часть леса, о которой я говорила. – В том лесу никогда не бывает снега.

– Почему?

– Это лес Ловца Снов, – коротко ответил он.

– Это не объясняет, почему там нет снега, – не унималась я.

Эфкен глубоко вздохнул.

– Ты не единственная в этом городе, кто верит в легенды, крошка, – произнес он с раздражением в голосе. – В лесу Ловца Снов не выпадает снег, не идет дождь, но он всегда живой, и так далее, и тому подобное. Некоторые считают его волшебным и рассказывают всякие небылицы. Кто во что горазд. – Он закатил глаза. – Не знаю, почему так, может, облака там не проходят.

– Тебе не кажется это странным? – спросила я, не веря своим ушам и не в силах скрыть своего восторга. – Только посмотри, между двумя этими полосками леса меньше десяти метров, но одна сторона белая, а другая – зеленая… Как будто там наступила весна. – Я нахмурилась. – Просто немного мрачная.

– Всему есть объяснение.

– Тогда объясни, почему я оказалась здесь.

– Это ты должна мне объяснить.

Это были его последние слова. Я знала, что остальные его предложения будут состоять исключительно из угроз и шантажа, поэтому промолчала и обхватила себя руками в ожидании, когда наше путешествие, которое будто проходило на стыке двух миров, подойдет к концу.

Мы почти проехали лес Ловца Снов и свернули на дорогу, где все вокруг снова стало белоснежным. Не было видно ни зданий, ни разрушенных построек. Лишь пустые поля, кое-где покрытые снегом, и росшие кругом деревья. Это место пробуждало внутри меня какие-то темные чувства. Я посмотрела в заднее стекло машины, и мне показалось, что лес не удаляется от нас, а на самом деле движется вместе с нами. Он был огромным и простирался на другом конце дороги.

Наш большой джип свернул на грунтовую дорогу, которая проходила через другой лес и представляла собой запутанный лабиринт. Эфкен внезапно надавил на