Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

педаль газа, и я медленно перевела на него взгляд. Темнота все сильнее и сильнее сгущалась вокруг нас. Как только мы покинули пределы леса Ловца Снов, я заметила деревянный дом, стоящий посреди пустого луга, окруженного со всех сторон лесом. Хотя дом, казалось, был защищен лесом Ловца Снов, который возвышался над ним будто четыре зеленые стены, луг покрывал толстый слой снега. Словно этот дом был сердцем леса, а сердце леса было заморожено.

– А этому есть объяснение? – спросила я, глядя на его прекрасный профиль, будто высеченный изо льда. Я заметила, как его руки крепче сжали руль. – Дом с четырех сторон окружен лесом, в котором никогда не идет снег, но посмотри сюда. Луг покрыт снегом?

– Знаешь, даже если бы я освободил тебя, то ты с твоим неуемным любопытством все равно долго бы не протянула, – отрезал он. Я уставилась на него, и Эфкен хрипло прорычал: – Медуза, я уже понял, что ты ни черта не знаешь об этом городе. Ибрагим пробыл здесь три года, три года он делал все возможное, чтобы вернуться, и что? Ничего… Допустим, вы и правда пришли из… как там его? Стамбул? – Я кивнула. – Хм-м. Допустим, ты правда пришла оттуда, но как ты вернешься обратно?

– Может, есть другие неисследованные пути?

– Почему ты такая упрямая?!

– Ты не объяснил. Как такое возможно? – Я посмотрела в сторону дома. – Туча зависла только над домом, минуя лес?

– Да плевать мне на твои тучи, твой снег и твой дождь, – прошипел он, неожиданно сильно ударив по рулю. Я испуганно отпрянула назад и уставилась на него своими кроваво-красными глазами. – Девочка, тебе совсем не страшно?

– Конечно, мне страшно, – сказала я со всей серьезностью, какую только смогла придать своему голосу. Я покачала головой, всем своим видом умоляя его поверить мне снова. – Ты не представляешь, как я напугана. Ты даже не представляешь, что сейчас творится у меня внутри.

– Тогда приложи хоть немного усилий… – сказал он, и я нахмурилась, ничего не понимая, – чтобы выжить. Иногда нужно просто заткнуться и не задавать ненужных вопросов, чтобы сохранить себе жизнь.

– Значит ли это, что ты собираешься меня убить? – спросила я. – Если я продолжу задавать вопросы…

– Нет, – ответил он, и я знала, что он не лжет, но это не вселяло в меня надежду. Он посмотрел мне в глаза. – Но отпустить тебя – все равно что убить.

Я вздрогнула. Что-то внутри меня подсказывало, что этот город таит в себе нечто большее, чем то, что я уже видела. Тени вонзались в мое сердце, рисуя образ, напоминающий карту Тройка Мечей[8] из Таро. Беспокойство поселилось прямо в глубине моего сердца, выжидая подходящего момента, чтобы уничтожить меня.

Эфкен первым выбрался из джипа. Я же сначала попыталась размять затекшие мышцы и только потом потянулась к ручке. Я открыла дверь и просто вывалилась наружу, как будто кто-то отпустил нити у марионетки. Мои руки и ноги увязли в снегу, а темные волосы рассыпались по лицу подобно занавесу. Даже не взглянув на меня, Эфкен направился к хижине, которая стояла посреди луга, прямо в сердце леса. Я с трудом выбралась из снега и нарочито громко захлопнула дверцу джипа, но он даже не удосужился обернуться на меня. Женщина с кроваво-карими глазами и распущенными волосами, лежащая в моем промерзшем сознании, насмешливо наблюдала за мной, не говоря ни слова. Я быстро закрывала и открывала глаза, чтобы избавиться от ее навязчивого образа, но она была там, она всегда была там.

Я начала пробираться по снегу, следуя прямо за Эфкеном. Хижина, скорее всего, была построена из ореха, и темный цвет стен объяснялся тем, что снежинки постоянно падали и таяли. Какие-то темные чувства обвились вокруг меня, как прохладная и скользкая змея, сдавливая мне горло. Дышать стало тяжелее.

Благодаря длинным ногам Эфкен поднялся на деревянное крыльцо за два шага, а я преодолела все восемь ступенек по одной, держась за перила, чтобы не упасть. Эфкен начал ходить туда-сюда, и при каждом его шаге половицы отзывались скрипом.

– Не болтай ерунды, – строго предупредил он, оглядываясь на меня через плечо. Я едва не закатила глаза, но, увидев его потемневший взгляд, предпочла сглотнуть и отвернуться. Проще было не отвечать, чем закатывать глаза. – Просто стой рядом и не вздумай говорить.

– Что за патриархальные нравы, – пробормотала я себе под нос, чувствуя, как он сверлит меня свирепым взглядом, но не осмеливаясь посмотреть на него.

Я не знала этого человека, даже не представляла, на что он способен.

Мое сердце сжималось от страха, но мне хотелось лишь одного: чтобы он отвел от меня свои бездонные глаза, в которых таилась смерть неба.

Когда Эфкен ударил кулаком в дверь, снег, покрывавший перила крыльца, задрожал и посыпался на землю. Я изумленно уставилась на его руку, поразившись силе, которую он, казалось, даже не воспринимал как нечто необычное.

Дверь со скрипом отворилась, и передо мной показался старик с бородой, такой густой и мягкой, что она напоминала сахарную вату. Дряблая кожа век нависала над его карими глазами, словно покосившаяся крыша. Кончик его носа, который, я уверена, когда-то был прямым, загнулся крючком, а три больших шрама от когтей, идущих от правого глаза прямо к бороде, сливались со старческими морщинками. Кожа его была белая, как и борода, а щеки – румяными то ли от мороза, то ли от жара камина. Он был высоким, поджарым и без единого намека на пузо. На нем был старый коричневый свитер с воротником-стойкой, полинявшие джинсы с завязками и высокие теплые ботинки, хотя он находился в доме.

Несколько секунд он изучал меня, словно пытаясь что-то понять. Эфкен тоже смотрел на меня. Внезапно старик перевел взгляд на Эфкена, и его лицо просияло. Он широко улыбнулся, обнажая вполне здоровые и белые зубы, несмотря на несколько недостающих. Морщины на его лице стали еще глубже, как будто прошлое и все пережитые события проступили на лице, желая рассказать свою историю.

– Сын мой, – ласково сказал он, и его голос напомнил мне знакомую колыбельную. Внезапно я ощутила на сердце пустоту, которую никто не мог заполнить.

– Баба[9], – отозвался Эфкен, и мне почему-то не показалось странным то, что он называл старика «отцом». Мужчина передо мной вполне мог годиться ему в отцы, или даже в деды. За те короткие пять секунд, что мы смотрели друг на друга, я поняла, что этот человек заслуживает доверия.

– Входите, – сказал он, а потом широко распахнул деревянную дверь и, прислонившись к