Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века - Максим Николаевич Жегалин

Андрей Белый также узнает о призыве и собирает чемодан – путь в Россию будет долгим.

Владислав Ходасевич в Коктебеле – врач установил, что никакого туберкулеза позвоночника у него нет, гипсовый корсет можно снимать. Но Ходасевич не снимает корсет: он притворяется тяжело больным, чтобы не идти в армию.

Рядом с Ходасевичем, в Коктебеле, отдыхает Сергей Эфрон. Он, напротив, очень хочет служить, но его документы где-то затерялись. Все лето Эфрон ждет вызова от воинского начальника.

В Коктебеле недавно вернувшийся из Парижа Волошин. В Коктебеле Мандельштам – им призыв пока не грозит.

Призванный еще весной Игорь Северянин оказался совсем никудышным солдатом и сослан в санитары. Поэт, обещавший повести всех на Берлин, моет туалеты. Впрочем, одна из влиятельных поклонниц уже замолвила словечко – скоро Северянина признают негодным к службе и освободят.

Есенин служит в санитарном поезде.

Доктор Кульбин признает Хлебникова сумасшедшим, но короля времени не собираются так легко отпускать и начинают таскать по комиссиям.

Пастернак на Урале, работает воспитателем в семье директора завода по производству хлороформа. Помимо этого, ему поручены обязанности письмоводителя в конторе. Он отвечает за воинский учет и очень боится допустить ошибку и случайно отправить кого-то на фронт.

Перед отъездом на место службы Блок успевает заехать в любимое Шахматово. Старый деревянный дом, шиповник, мать, тетка, воспоминания, детство. Блок проводит здесь три дня и уезжает. Больше он никогда сюда не вернется.

В ходе Луцкого прорыва русская армия теряет около пятисот тысяч солдат и офицеров (убитыми, ранеными, пропавшими без вести, пленными). Австрийско-немецкая армия теряет в три раза больше.

Август

Александрийский гусарский полк стоит у берегов Двины. Услышав череду выстрелов, солдаты прыгают в окопы. Стреляют неизвестно откуда – пули пролетают со свистом. Над окопами, на открытом, простреливаемом со всех сторон месте, стоит и курит папиросу Гумилев. Его всегда привлекала рискованность игры, и, стоя под пулями, он совершенно спокоен. Гумилев стоит, австрийцы стреляют, далеко-далеко на озере Чад изысканный бродит жираф.

Сентябрь

Андрей Белый приезжает в Россию и получает трехмесячную отсрочку от службы по состоянию здоровья. Он встречается со своими старыми знакомыми: с Мережковским и Гиппиус, с Сергеем Соловьевым и Любовью Менделеевой. Все замечают: с Белым что-то не так. Он надломлен, он плохо выглядит, он нервнее обычного, что-то в нем безвозвратно повредилось, и в некоторые моменты он вовсе кажется сумасшедшим.

Тем временем в Петрограде открывается второй «Цех поэтов». Георгий Иванов и Георгий Адамович решили возродить школу, организовали собрание, но все не то: вяло, скучно и никому не нужно. Ненадолго вернувшийся с фронта Гумилев присутствует на собрании чисто формально, все его мысли заняты амурчиками: Анна Энгельгардт, в имение которой он недавно заезжал, красавица Ольга Арбенина, еще несколько влюбленных в него хорошеньких поэтесс… Кого выбрать? Гумилев выбирает Ларису Рейснер, которую пару дней назад провожал до дома. Поэтесса и увлеченная марксизмом студентка психоневрологического института, Рейснер на седьмом небе: сам Гумилев! Вскоре он снова уезжает на фронт и шлет ей оттуда нежнейшие письма, называя ее «Лери».

Октябрь

Анна Ахматова стоит на набережной в Севастополе и вдруг видит, как в полумиле от берега взрывается военный корабль «Императрица Мария». Гибнут 225 моряков, 85 тяжело ранены.

Зинаида Гиппиус замечает, что в Петербурге установился «полный штиль» – война всем надоела, никто об этом не говорит. Дико растут цены, в магазинах нехватка всего, сахар выдают по карточкам. Невероятные действия правительства не то что не возмущают, но даже не удивляют: так, например, при поддержке придворного старца Распутина министром внутренних дел назначают явно психически нездорового человека – Александра Протопопова, который время от времени теряет контроль над собой и чуть ли не ходит на четвереньках. Впрочем, никто ничего достоверно не знает: город полон слухов, слухи эти безумны. Распутина ненавидят, императрицу подозревают в измене, революция, кажется, неизбежна.

«Слався лихо / Слався Миха / Ил Кузмин» – в конце октября в «Привале комедиантов» празднуют десятилетие литературной деятельности Кузмина. Сам Бальмонт читает Кузмину оду. На сцене «Привала» ставят кузминские пьесы: «Комедию о Мартиниане» и «Два пастуха и нимфа в хижине». Песни, стихи, танцы, пасторали, переодевания, дель арте.

Все здесь: Судейкин разошелся с Судейкиной и живет с актрисой Верой Шиллинг, в Судейкину влюблен Сологуб, влюбленность ни к чему не обязывает, Кузмин с Юркуном живут в отдельной просторной квартире на Спасской улице, Юркун уже серьезный писатель. Будто бы все прекрасно, будто бы как когда-то давно.

Что будет через год?

Ноябрь

1 ноября лидер партии кадетов Милюков выступает с речью на открытии очередной сессии Госдумы. Он чрезвычайно резко говорит об «измене» в придворных и правительственных кругах, критикует власть и прямо заявляет, что у представителей царского режима нет «ни знаний, ни талантов, необходимых для настоящей минуты». Дума открыто встает в оппозицию к царю. В газетах о речи Милюкова и ситуации в целом – ни слова.

Тем временем Максимилиана Волошина призывают на службу. Он садится и пишет письмо напрямую военному министру:

Милостивый Государь! Я призван на военную службу, как ратник ополчения. Мой разум, мое чувство, моя совесть запрещают мне быть солдатом. Поэтому я отказываюсь от военной службы. Во избежание недоразумений заявляю, что отказ этот не имеет ничего общего ни с принадлежностью к какой-нибудь религиозной секте или политической партии. Я отказываюсь быть солдатом, как Европеец, как художник, как поэт: как Европеец, несущий в себе сознание единства и неразделимости христианской культуры, я не могу принять участия в братоубийственной и междоусобной войне, каковы бы ни были ее причины. Ответственен не тот, кто начинает, а тот, кто продолжает. Наивным же формулам, что это война за уничтожение войны, – я не верю.

Впрочем, медицинская комиссия дает Волошину белый билет.

Декабрь

«Будет, значит, крах; анархия… почем я знаю! Я боюсь, ибо во время войны революция только снизу – особенно страшна. Кто ей поставит пределы? Кто будет кончать ненавистную войну?» – спрашивает сама у себя Зинаида Гиппиус.

В ночь на 17 декабря во дворце Юсуповых на Мойке убивают Распутина.

Считающая себя уже чуть ли не невестой Гумилева, увлекающаяся идеями марксизма поэтесса Лариса Рейснер пишет родителям из Поволжья:

За Россию бояться не надо, в маленьких сторожевых будках, в торговых селах, по всем причалам этой великой реки – все уже бесповоротно решено. Здесь все знают, ничего не простят и никогда не забудут…

Пройдет немного времени, и Лариса Рейснер станет комиссаром разведотряда Красной армии все в том же Поволжье.

Пишет родителям и Велимир Хлебников:

Дети! ведите себя смирно и спокойно до конца войны. Это только полтора года, пока внешняя война не перейдет в мертвую зыбь внутренней войны.

31 декабря Михаил Кузмин читает стихи в «Привале