Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

от взрослого животного, организация вида сильно изменилась бы и понизилась бы. Далее, немалое число животных, уже по достижении зрелости, продолжают изменяться в своих признаках в течение почти всей своей жизни. Так, например, у млекопитающих форма черепа значительно изменяется с возрастом, чему д-р Мюри привел разительные примеры по отношению к тюленям. Всякий знает, что разветвления рогов у оленя с возрастом все более и более усложняются, равно как и оперение у птиц становится более развитым. Проф. Коп свидетельствует, что у некоторых ящериц форма зубов с годами значительно изменяется. У ракообразных, по наблюдениям Фрица Мюллера, не только многочисленные несущественные, но и некоторые важные части принимают совершенно новый облик уже по достижении полной зрелости. Во всех таких случаях – а их можно было бы привести немало, – если бы возраст воспроизведения был отдален, то и свойства видов, по крайней мере в их взрослом состоянии, изменились бы; также не представляется невероятным, чтобы предшествовавшие более ранние стадии развития пробегались в сокращенном виде и наконец вполне выпадали. Часто ли совершается такой процесс изменения и вообще совершался ли он когда-нибудь, не берусь судить, но, во всяком случае, если он когда-нибудь совершался, то, вероятно, самые различия между молодым и зрелым и между зрелым и старым возрастами первоначально приобретались только постепенными шагами.

Частные затруднения, встречаемые теорией естественного отбора

Хотя мы только с большой осторожностью должны подходить к заключению, что какой-нибудь орган не мог образоваться путем последовательных малых переходных ступеней, тем не менее встречаются случаи, представляющие серьезные затруднения.

Одним из самых затруднительных фактов является тот, что бесполые насекомые часто отличаются в своей организации как от самцов, так и от способных плодиться самок; но этот вопрос будет разобран в следующей главе. Электрические органы рыб представляют второе особое затруднение, потому что трудно себе представить, через какие промежуточные ступени могли проходить эти изумительные органы. Но едва ли в этом случае есть повод к удивлению, так как мы не знаем даже, на что они служат. У гимнота и у торпедо они, несомненно, представляют собой могущественные орудия защиты, а может быть, и преследования добычи, но у ската, как заметил Маттеуччи, аналогичный орган в хвосте развивает мало электричества, даже когда животное сильно раздражено, – так мало, что оно едва ли может служить для указанных целей. Сверх того, у ската, помимо указанного органа в хвосте, существует, как показал д-р Мак Доннель, другой, близ головы, относительно которого неизвестно, следует ли его признать за электрический, но который, по-видимому, гомологичен электрической батарее торпедо. Всеми признается тесная аналогия этих органов с обыкновенными мышцами как по внутреннему строению и распределению нервов, так и по воздействию на них различных реактивов. Также нужно особо отметить, что мышечное сокращение сопровождается электрическим разрядом и, по словам д-ра Радклиффа, «в покоящемся электрическом аппарате торпедо существует заряд, совершенно подобный тому, который существует в покоящейся мышце и нерве, а разряд у торпедо, вместо того чтобы представлять что-либо исключительное, может быть только иной формой разряда, обнаруживающегося при действии мышцы и двигательного нерва». Далее этого пока наше объяснение не простирается, но так как наши сведения об этих органах настолько недостаточны и мы ничего не знаем о строении и образе жизни предков существующих электрических рыб, то было бы крайне смело утверждать, что не могло существовать никаких пригодных для чего-нибудь промежуточных стадий, через которые эти органы могли бы постепенно развиваться.

Но эти органы с первого взгляда представляют и другое, гораздо более важное затруднение: они встречаются почти у дюжины различных рыб, из которых иные связаны только очень отдаленным сродством. Когда тот же орган встречается у нескольких представителей того же класса, в особенности же у таких, которые обитают при очень различных жизненных условиях, мы обыкновенно можем приписать его присутствие унаследованию от одного общего предка, а его отсутствие у некоторых представителей – недостатку упражнения или естественному отбору. Так что, если бы электрический орган был унаследован от какого-нибудь древнего предка, мы должны были бы ожидать, чтобы все электрические рыбы находились в близком родстве между собой, но на деле это далеко не так. Также и геология не дает повода предполагать, чтобы большинство рыб обладало когда-нибудь электрическими органами, утраченными их изменившимся потомством. Но когда мы присматриваемся к делу ближе, мы убеждаемся в том, что у различных рыб эти органы размещены в различных частях тела, что они построены различным образом как по отношению к распределению пластин, так, по свидетельству Пачини, и по способу возбуждения в них электричества и, наконец, что они снабжены нервами, направляющимися из различных центров; это последнее различие, может быть, самое существенное. Таким образом, у различных рыб, снабженных электрическими органами, эти последние не могут быть рассматриваемы как части гомологические, но только как органы, аналогичные по своему определению. Отсюда нет повода предполагать, что они были унаследованы от общего предка, так как в подобном случае они должны были бы близко походить во всех отношениях. Таким образом, затруднение, заключающееся в факте появления, по-видимому, одного и того же органа у видов, находящихся в очень отдаленном родстве, падает само собой, оставляя только хотя и менее существенное, но все же важное затруднение – именно неизвестность тех ступеней, через которые должен был пройти этот орган в каждой отдельной группе рыб.

Органы свечения, встречающиеся у некоторых насекомых, относящихся к очень отдаленным одно от другого семействам, и расположенные на различных частях тела, при нашем современном сознании являют пример трудности, совершенно параллельной с трудностями, представляемыми электрическими органами. Можно привести и еще подобные примеры: так, например, у растений в высшей степени удивительное устройство пыльцевой массы, снабженной ножкой с железкой на конце, почти одно и то же у орхидеи и у ласточника (Asclepias) – двух родов, настолько между собой удаленных, насколько это возможно между двумя цветковыми растениями, – но и на этот раз части между собой не гомологичны. Во всех случаях живых существ, удаленных одно от другого в систематическом отношении, но снабженных исключительным и сходным органом, каково бы ни было его сходство по строению и отправлению, всегда можно в нем обнаружить коренное различие. Так, например, глаза у головоногих или каракатиц и у позвоночных с виду поразительно сходны; но в таких широких разрозненных группах ни малейшая доля сходства не может быть приписана унаследованию от общего предка. М-р Майварт выдвигал этот пример, представляющий будто бы, по его мнению, совершенно исключительное затруднение, но я не усматриваю, в чем собственно заключается сила его аргумента. Всякий орган зрения должен быть образован из