Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

себе пищу или, что очень вероятно, ограждая ее от опасности случайного нападения. Но из этого не следует, что строение каждой белки наилучшее, мыслимое при каких бы то ни было условиях. Пусть изменятся климат и растительность, пусть другие состязающиеся с ними грызуны или новые хищники вторгнутся в страну и пусть старые изменятся, и по аналогии мы придем к заключению, что, по крайней мере, некоторые из белок будут редеть и наконец исчезнут, если только не изменятся и не усовершенствуются соответственным образом. Потому-то я и не вижу препятствия к допущению, чтобы, особенно при меняющихся жизненных условиях, постоянно сохранялись особи с более и более развитыми боковыми перепонками, так как каждое изменение в этом направлении было бы полезно и передавалось бы до тех пор, пока этим путем накопления и естественного отбора не получилась бы вполне совершенная, так называемая летающая белка.

Густав Мютцель. Шерстокрыл (галеопитек)

А теперь взгляните на так называемого летающего лемура (Galeopithecus), которого прежде относили к летучим мышам, а теперь относят к насекомоядным (Insectivora). Чрезвычайно широкая боковая перепонка простирается у них от углов челюстей до хвоста и включает конечности с удлиненными пальцами. Эта перепонка снабжена напрягающим ее мускулом. Хотя в настоящее время не сохранилось промежуточных звеньев этого органа, приспособленного для скольжения по воздуху, которые связывали бы галеопитека с другими насекомоядными, тем не менее нет никакого затруднения для предположения, что такие звенья ранее существовали и образовались, как у менее успешно летающих белок, причем каждый промежуточный шаг в процессе усовершенствования был полезен для его обладателя. Не вижу я также непреодолимого препятствия и к дальнейшему допущению, что соединенные перепонкой пальцы и предплечье галеопитека могли под влиянием естественного отбора значительно удлиниться, а это уже превратило бы это животное в летучую мышь, по крайней мере в том, что касается органов летания. У некоторых летучих мышей, у которых летательная перепонка простирается от вершины плеча до хвоста и включает задние конечности, мы, по всей вероятности, должны усматривать в этом органе скорее первоначальное приспособление к скольжению в воздухе, чем к полету.

Если бы около дюжины родов птиц окончательно исчезли, кому бы могло прийти в голову, что когда-нибудь существовали птицы, которые, подобно Micropterus Эйтона, могли бы только хлопать своими крыльями, пользоваться ими как плавниками или как передними ногами, подобно пингвину, как парусом, подобно страусу, или, наконец, сохранить их без всякого отправления, как аптерикс! И тем не менее строение каждой из этих птиц пригодно для них, потому что все они должны жить борьбой; но оно никоим образом не может быть признано наилучшим при каких бы то ни было условиях. Из сказанного не следует делать такого вывода, будто приведенные последовательные ступени в строении крыла представляют действительные шаги на пути к выработке способности к полету во всем ее совершенстве; очень может быть, что это только результаты отсутствия упражнения, но, во всяком случае, примеры эти показывают, какие разнообразные переходы вполне возможны.

Зная, что в классах, по преимуществу приспособленных к дыханию в воде, как ракообразные и моллюски, встречаются представители, приспособленные к жизни на суше; зная, что существуют летающие птицы и млекопитающие, а равно и насекомые всевозможных родов, а когда-то существовали и летающие пресмыкающиеся, вполне мыслимо, что и летающие рыбы, скользящие в воздухе, слегка приподымаясь и поворачиваясь на ходу при помощи своих трепещущих плавников, могли превратиться в настоящих крылатых животных. Если бы это действительно осуществилось, то кому бы теперь пришло в голову, что эти крылатые животные в раннем переходном состоянии своем были когда-то обитателями открытого океана и пользовались своими зачаточными летательными аппаратами, по-видимому, исключительно затем, чтобы спасаться от преследований других рыб.

Когда мы встречаем орган, доведенный до высокой степени совершенства в своем приспособлении к известному отправлению, каково крыло птицы в его приспособлении к полету, мы не должны забывать, что животные, обладающие им в ранних переходных степенях его развития, только редко могли выжить до настоящего времени, так как были замещены преемниками, усовершенствованными естественным отбором. Далее мы должны заключить, что переходные состояния между двумя формами, приспособленными к совершенно различным образам жизни, только редко могли появляться в значительном числе и представлять второстепенные видоизменения. Таким образом, возвращаясь к нашему воображаемому примеру летающей рыбы, представляется маловероятным, чтобы рыбы, способные к настоящему летанию, могли образоваться во многих второстепенных изменениях, приспособленных для преследования разнообразной добычи, различными путями, на суше и в воде, пока их органы полета не достигли такой степени совершенства, которая обеспечила бы за ними решительный перевес над другими животными в борьбе за жизнь. Отсюда и шансы нахождения в ископаемом состоянии видов с переходными ступенями в строении органов будут весьма малы в сравнении с шансами нахождения видов с вполне выработанными органами, так как первые всегда были менее многочисленны.

Теперь я приведу два или три примера разнообразия и перемены образа жизни у особей того же вида. В каждом из этих случаев естественный отбор мог приспособить строение животного или вообще к его измененным привычкам или исключительно к одной из нескольких его привычек. Однако трудно решить, да и для нас несущественно, изменяются ли сперва привычки, а затем строение органов, или самые изменения в строении вызывают изменения в привычках, – и то и другое, по всей вероятности, часто совершается почти одновременно. В качестве примера изменившихся привычек стоит указать на многих британских насекомых, питающихся экзотическими растениями или исключительно искусственными продуктами. Мне случалось следить за южноамериканским мухоловом (Saurophagus sulphuratus), то парившим в воздухе над одним местом и затем перелетавшим на другое, подобно ястребу, то стоявшим на берегу и вдруг бросавшимся в воду за рыбой, как зимородок. В Англии большая синица (Parus major) порой лазит по деревьям, почти как поползень, то, подобно сорокопуду, убивает маленьких птиц ударами клюва по голове, и я не раз видел и слышал, как она разбивала семена тиса, ударяя ими по ветвям, как поползень. В Северной Америке черный медведь, по наблюдениям Герна, плавает часами с широко разинутой пастью и ловит таким образом водяных насекомых, точно кит.

Так как мы встречаем иногда особей, обнаруживающих привычки, совершенно отличные от тех, которые свойственны представителям их вида и другим видам того же рода, то можем предположить, что такие особи могут порой дать начало новым видам с аномалическими привычками и с организацией, слегка, а порой и значительно различающейся от организации типа. И такие случаи встречаются в природе. Можно ли привести более разительный пример приспособления, чем тот, который представляет нам дятел, лазящий по древесным стволам и