Лейтенант Шмидт. Герой или авантюрист? (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Матросы захватывают казармы флотской дивизии и еще толком не вошедший в боевой состав флота крейсер "Очаков". Солдаты, наоборот, принимают окончательное решение и остаются верными правительству. Чухнин посещает корабли и воинские части, всюду выступает, напоминая матросам об их долге и присяге, о чести России и императора.

Сергей Петрович Писаревский

Из воспоминаний матроса И. Штрикунова: «Часам к 7-ми вечера в дивизию собралась депутация, и началось заседание, где председателем был вольный оратор Иван Петрович, а представителем рабочей организации была курсистка Ольга, да члены организации были Наташа и Нина, которые состояли в думе депутатов и вырабатывали требования…» Кто таков был «вольный оратор» Иван Петрович в точности неизвестно, так как он позднее вовремя удрал с крейсера «Очакова». Что касается представительниц «рабочей организации»: курсистски Ольги, и ее подруг Наташи и Нины (какое отношение эти девицы, вообще, имели к настоящим рабочим, сказать сложно), то их настоящие имена известны – это Генриетта Мешман («курсистка Ольга»), Сара Вольская («Наташа») и уже известная нам Инна Смидович («Нина»). Все три девицы придерживались самых передовых взглядов и не были обременены никакими комплексами, за что пользовались особым уважением среди «передовых» матросов.

Замечательный историк отечественного флота Б.В. Заболотских так описывает события тех дней в Севастополе: «…Все началось с того, что матросы, недовольные запрещением участвовать в народных митингах, привлекавших десятки тысяч людей, собрались в пятницу, 11 ноября, на большом плацу между флотскими казармами для обсуждения своих нужд. К ним присоединились портовые рабочие. Чтобы прекратить стихийно возникший митинг, были посланы рота Брестского полка и рота моряков с одного из кораблей. Прибывший контр-адмирал Писаревский приказал митингующим разойтись, пригрозив в случае отказа открыть огонь. Но тут из матросской команды, прибывшей для усмирения, раздалось несколько выстрелов. Писаревский был легко ранен, штабс-капитан Штейн – убит. Митинг после этого продолжался, правда, недолго.

На запрос из Петербурга о положении в крепости, вице-адмирал Чухнин ответил: «Судя по донесениям с мест, грабежей и погромов нет основания ожидать. 12 ноября 1905 года».

События 12 ноября, в субботний день, и, вправду, не настраивали на тревожный лад, хотя и были в достаточной степени неординарны. Утром матросы покинули казармы и вместе с солдатами после небольшого митинга устроили шествие по городу. Шли в образцовом порядке, с красными флагами и оркестром впереди. На центральной Екатеринбургской улице оркестр грянул «Боже, царя храни!». Так же организованно матросы и солдаты вернулись в свои казармы.

Ночью во избежание дальнейшего братания солдат и матросов пехотный полк вывели из города, а на замену направили батальон из Симферополя. Марш совершался пешим порядком в связи с забастовкой железнодорожников.

В воскресенье утром в крепости было объявлено военное положение. В ответ матросы провели парад у Владимирского собора. Не признавая начальство, они, тем не менее, исправно несли службу. По всему городу расхаживали флотские патрули с винтовками, охраняли порядок и арестовывали матросов, не имевших увольнительных билетов.

Чухнин настороженно следил за переменами в настроении флотских экипажей. Вскоре от субботнего благодушия не осталось и следа.

– На броненосцах, – докладывали ему, – никаких волнений не происходит, сочувствия мятежникам не замечается.

– Как на крейсерах?

– Хуже. Вчера вечером матросы удалили с «Очакова» командира и всех офицеров.

– Кто же сейчас там командует?

– Отставной лейтенант Шмидт.

– Тот самый, что митинговал в октябре, когда мятежники пытались взять штурмом тюрьму? Жаль, что он подпал под амнистию!» Интересно, что существует рассказ о том, что только что освобожденный из тюрьмы Шмидт. Якобы, требовал встречи с Чухниным, чтобы предъявить ему какой-то свой очередной ультиматум, но Чухнин Шмидта не принял, заявив, что никаких разговоров с изменником вести не намерен.

О событиях в Севастополе заволновались в столице: «Помощь будет прислана, – телеграфировал Николай ІІ Чухнину. – Не теряйте бодрости духа. Употребите все усилия, чтобы вразумить мятежников, напомните им от моего имени, что, восставая против власти, они нарушают долг присяги и позорят честь России. Объявите им, что если они не образумятся немедленно, то я с ними поступлю как с клятвопреступниками и изменниками».

* * *

Между тем Г.П. Чухнин предпринял энергичные меры по локализации действий городской думы и лично городского головы либеральствующего миллионера А.А. Максимова. Прежде всего, вице-адмирал запретил митинги, что вызвало истерику в рядах революционеров. Народные депутаты немедленно заявили резкий протест. Чухнин вынужден был пойти на компромисс, запретив митинги в помещениях, но на открытом воздухе митинги был вынужден их разрешить.

Именно в этот момент начинается интенсивная обработка матросских умов. Теперь на каждом митинге в обязательном порядке зачитывались слезливые "письма потемкинцев", заключенных в плавучей тюрьме «Прут», с призывами освободить их силой, а заодно и свергнуть государственный строй. Не были оставлены без внимания и портовые рабочие.

Если с митингами Чухнин был вынужден под давлением городских либералов отступиться, то с дружинами боевиков он идти на компромисс не пожелал. Таким образом, просуществовав всего три дня, "народная милиция" была распущена и на улицах Севастополя снова появились полицейские посты. Нелегальные группы боевиков, разумеется, остались.

А 21 октября, когда Чухнин обвинил городского голову в бездеятельности и попустительстве беспорядкам, А.А. Максимов заявил Чухнину, что ходатайствует о передаче своего места… отставному лейтенанту Шмидту, дескать, лишь он один и никто иной сможет успокоить население! Можно представить реакцию Чухнина!

Личность А.А. Максимова вообще весьма загадочна и противоречива. Вполне возможно, что городской голова не был самостоятелен, а, связанный бизнесом с одесскими финансовыми воротилами, просто исполнял их указания. Судьба Максимова печальна, ему так и не удалось усидеть на двух стульях. Вскоре после первой революции он был убран со своего поста, как не оправдавший доверия власти. Одновременно он и разорился, думается, так же, как не оправдавший доверия уже одесского финансового лобби. Вскоре, всеми забытый Максимов умрет.

Но вернемся к событиям октября 1905 года. Идиотское предложение городского головы показало Чухнину, что надежды на местные власти нет и надо заниматься наведением порядка в Севастополе ему самому. Вице-адмирал немедленно собрал военный совет, куда вызвал всех армейских и флотских начальников. На совете были объявлено недействительным постановление городской думы от 19 октября. Было принято решение, что если беспорядки продолжаться, город будет разделен на 7 участков под началом соответствующих военных начальников, которые будут действовать в соответствии с законом по охране крепости. Кроме этого было подготовлено распоряжение о выводе, в случае необходимости, на улицы войск с оружием.

В ответ на это революционные агитаторы приложили максимум усилий для