Дубль два. Книга вторая - Олег Дмитриев

Судя по странному файлу, который торчал как бельмо точно посередине рабочего стола и назывался «Старт», работу Болтун проделал огромную. Открывшийся документ отказался блок-схемой, или как это называется, когда последовательность действий объединяют стрелочки, чёрточки и прочие выноски. Было похоже на настольную игру чем-то. Сперва тем, что ничего не было понятно. Но время и настойчивость помогли снова.

С утра следовало выдвигаться в Великий Устюг, на Родину гостеприимного епископа. Там меня ждал номер в отеле с неоригинальным названием «Великий Устюг». Оттуда на следующий день надо было ехать в городок Ми́кунь, где заселиться в гостиницу с уже оригинальным названием — «Маяк». Принимая во внимание то, что, если верить карте, этот или эта Микунь торчал или торчала посреди лесов и болот — без маяка там никуда, конечно. Дальше путь лежал в сторону посёлка Вежайка, не доезжая которого нужно было съехать в лес и просеками добраться до отмеченной точки. Там сменить транспорт — с четырёх на два, с колёс на ноги. И найти исток реки с настораживающим названием Яренга. Где, дело за малым, убить Древо, контролируемое Чёрным. И вернуться обратно.

Схему я выучил наизусть. Заодно прикинул, куда успею сходить в Устюге, про который знал только то, что рождаются там неординарные личности. Что Степан, что Дед Мороз — оба были мужики нереальные, сказочные, что и говорить. Подумал о том, что, в принципе, можно и сразу махануть на тот «Маяк», не останавливаясь. Но семнадцать часов за рулём радовали не сильно — потом всё равно сутки отсыпаться надо, ничего не выиграв по времени. Поэтому решил от плана старого пирата не отходить.

Покончив с рекогносцировкой, выбрался на уже чуть темневшую улицу. Мадам с книжкой проводила меня равнодушным взглядом над очками. Видимо, не так много народу отвлекало её от чтения. В машине обнаружил полный бак бензина, три канистры и бензопилу в багажнике, на заднем сидении — сложенную палатку из тех, что ставится за пару минут, и спальный мешок. В карманах чехлов за передними сидениями — с десяток фальшфейеров. Им, специальным, что и под водой могут гореть, в плане Болтуна отводилась важная роль. Заперев Рафик, решил пройтись перед сном.

Тихая улица вечернего города как-то невыразимо умиротворяла. Здесь не было высоких домов, что давили, загораживая небо, и кучи спешащих во все стороны людей со злыми тусклыми лицами. Не было пробок с их гулом, вонью и нервотрёпкой. Городок был значительно меньше Брянска, не говоря уж о Твери. Даже Бежецк по сравнению с ним почему-то казался значительно современнее. Вот только для меня в этой современности, видимо, чего-то не хватало. Или наоборот, было много лишнего. А тут — в самый раз. Двухэтажные дома, запылённый асфальт дороги, редкие прохожие, что приветливо улыбались мне, а я — им. Это дорогого стоило. Ну, если кто понимает, конечно. И чёрных пятен — ни одного.

Пройдя пару кварталов, выбрался, видимо, в центр. По крайней мере, гипсовый Ленин именно тут стоял, тиская кепку в левой руке, как в очереди в кассу. Ко мне спиной, правда. Глядя на величественные купола и шпиль колокольни, будто размышляя о превратностях бытия и опиуме для народа. Площадь перед ним была совершенно пустой. По всей улице, носившей фамилию вождя, мне попалось от силы с десяток машин, припаркованных перед двухэтажными домами старой постройки, обшитыми доской и покрашенными в спокойные, неяркие цвета. Как и всё вокруг. Пара таких была облицована сайдингом, но, видимо, новомодный материал особо в городе не прижился — на фасадах я видел участки, где доски явно подновлялись, умело и тщательно подобранные по ширине. Глядя на них на ум шло слово «тёс», а уж никак не «вагонка», «блок-хаус» или прочая «имитация бруса». Что строения, что люди в них жили здесь явно так же мерно и обстоятельно, как сто, двести и триста лет назад. И в этом была их спокойная сила.

При гостинице с лаконичным именем «Каргополь» нашёлся уютный ресторанчик в полуподвале, где я от души поужинал. За какие-то вовсе несерьёзные деньги. И с собой попросил завернуть — уж больно мясо понравилось, и ватрушки местные, которые официантка называла забавным словом «шаньги». А ещё купил знаменитых здешних глиняных игрушек — их нашлась целая витрина. Мимо чёрного волка, двух седых старичков и приземистой странной формы ёлочки пройти я не смог, посчитав такую покупку одновременно и отличным подарком для Павлика, и добрым знаком. Особенно то, что ёлка оказалась свистулькой и выдавала переливчатые трели, стоило подуть в одну из нижних ветвей. Хотя, пожалуй, этот знак можно было бы и тревожным посчитать. Но я не стал.

На следующий день отведённые на дорогу восемь с копейками часов пролетели незаметно. Серый асфальт, зелёные ели вокруг, ярко-голубое небо. Несколько раздолбанных сверх всякой меры переездов, где искренне хотелось перенести Рафика через рельсы на ручках — так тяжко он вздыхал и хрустел, перебираясь через них. Населённые пункты, названия которых если чего и говорили, то только тем, кто владел местными наречиями. Я многие даже вслух прочитать не взялся бы. Еды, что я так удачно вчера взял в подвальном ресторане, хватило почти до самого конца маршрута. Завтрак, который предложили при выезде, оказался таким, что я сразу понял: этой Каргополочке с такими кулинарными навыками своего каргопольца ещё искать и искать. Так испортить обычную яичницу — это же уму непостижимо!

Новый старый город встречал не удивлявшими после предыдущего неторопливым северным спокойствием и привычной размеренностью. Тут никто никуда не спешил ещё заметнее, чем в Твери. Совсем. Прямо вот полностью.

Гостиницей оказалось приличное, хоть и в возрасте, двухэтажное здание с высоким цокольным этажом и странным рядом продолговатых окошек под самой крышей. Я попытался вспомнить значения слов «мезонин» и «мансарда» и решил, что второе подходило больше. Фасад цвета топлёного молока украшали сдержанные, но вполне симпатичные вывески, пояснявшие туристам, что селят справа, а кормят-поят слева. Мне надо было в обе стороны сразу, хоть порвись. Но начать решил с вселения.

— Вы заселяться? — раздалось с правого крыльца. Из зеркальных дверей показалась кудрявая светловолосая голова парня лет двадцати. Я кивнул в ответ, продолжая стоять возле капота, куда вылез размять спину и ноги, стоило только Рафику остановиться.

— Заезжайте на двор, там стоянка для гостей. И зайти оттуда же можно, чтоб кругами-то не ходить, — он рукой обозначил направление. Там и вправду обнаружился въезд с поднятым шлагбаумом, который