Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

Предприятий стало больше – тридцать восемь, но большинство из них принадлежало частным владельцам. Государственных было только пять. Все эти предприятия стали еще мельче – в среднем на каждом из них работало чуть больше чем четыре человека. Безработица не то чтобы брала Остров за горло, но создавала в городе, как сказали бы сейчас, социальную напряженность. Власти с безработицей боролись – к примеру, организовали артели для торфяных разработок, восстанавливали старые производства и создавали новые. Построили новый кирпичный завод с нефтяным двигателем, что по тем временам было огромным достижением. В 1923 году разработали проект и составили смету постройки ГЭС на Великой и через три года ее построили чуть выше моста по течению – там, где река образует два рукава[85]. Это была не единственная электростанция – в 1925-м на притоке Великой, Утрое, в сельскохозяйственной коммуне «Рассвет» построили еще одну электростанцию. Мощной она не была, но в радиусе пяти верст в окрестных деревнях зажгла две с половиной сотни лампочек. В Острове цивилизация зашла еще дальше – 1 сентября 1924 года горожане в клубе имени Ленина слушали радиогазету, переданную первой радиостанцией имени Коминтерна.

В первой пятилетке в городе и районе (а к тому времени Островский уезд был преобразован в район Псковского округа Ленинградской области) заработало пять заводов по переработке льна, и не просто так заработало, а в 1926 году из Острова было отправлено 59 тонн льна не куда-нибудь, а в Англию. К экспортному льну добавим еще и 30 000 гусей, которые Госторг заготовил для вывоза за границу в Островском и Новоржевском уездах в 1928-м.

В 1929 году Островский уезд занимает первое место в Ленинградской области по производству льна. Тогда же был введен в строй Островский льноперерабатывающий завод. В 1932 году по хозяйствам Островского района ездил Киров, которого так впечатлили высокие производственные показатели Островского завода, что он назвал его «льноводным путиловцем». Не бог весть какое сравнение, но в тридцатых годах прошлого века им гордились, и очень. Тем более что за три года до этого Экономический совет РСФСР при Совете народных комиссаров РСФСР решил создать в Псковской области льносеменной рассадник республиканского значения, и Островский район в этот рассадник вошел. Сразу же Островскому району построили машинно-тракторную станцию с парком в шестьдесят три трактора, а еще через три года Ленинградский обком ВКП(б) и облисполком за хорошую работу премировали Островский район еще одной МТС. Это действительно был подарок в условиях острой нехватки тракторов. Почему решили эту МТС сделать женской, мне неведомо, но… партия решила – и сделали. Директором назначили тоже женщину – инструктора Островского райкома Наталью Михайлову. Курировал стройку не кто-нибудь, а сам Киров[86].

«Комсомольцы в колхозы не вступают»

Теперь о коллективизации. Она закончится в Островском районе только в 1935 году, а пока, в январе 1930-го, Остров встречал на железнодорожном вокзале с оркестром и знаменами ленинградских рабочих, приехавших руководить только что созданными колхозами и совхозами. В том же январе газета «Псковский набат» сообщала из Острова, с общерайонного собрания Островской комсомольской организации: «Мы мобилизованы на фронт большевистской посевкампании. Дезертирам не место в наших рядах. 200 человек юных ленинцев обсуждают мероприятия по колхозному строительству. Надо перестроить всю работу – единодушно заявляет собрание – каждую ячейку превратить в боевой отряд. До сего времени отдельные комсомольские ячейки совершенно не участвовали в колхозном строительстве…. Комсомольцы в колхозы не вступают. Секретарь Рубиловской ячейки Степанова заявила: – Я колхозы буду организовывать, но сама не пойду…. Враг не дремлет. Бьет по слабым местам и имеет успех. Комсомолец Лавровской ячейки кулацким языком написал заявление: „Социализм хорошая штука, но нам его не построить. Я ухожу из коммуны, ухожу из комсомола, знаю, что это возврат к капитализму, но он сильнее нас“. Кулацкая агитация доходит до наглости. Братья Степановы из Калининского сельсовета запугивают бедноту и молодежь: не идите в колхозы, скоро власти будет крышка и тем, кто пойдет в коммуну. С Китаем заключен мир за 50 красивых девушек. Собрание решительно осудило кулацкую провокацию, противопоставив свои твердые решения. Всем комсомольцам сельсоветов сплошной коллективизации в месячный срок вступить в колхозы и остальным ячейкам в трехмесячный – создать крупный колхоз. Объявить всю организацию ударной бригадой на период проведения весенней сельхозкампании».

Это было на первой полосе газеты, а всю вторую полосу занимали заметки с заголовками: «Дезертиры с фронта коллективизации», «Этим – не место в комсомоле», «Враг обнаглел. На вылазки кулака ответим контрнаступлением. Очистим свои ряды от кулацких прихвостней», «Кулацких подпевал – вон из сельсоветов. Мало-Приезжинский сельсовет в паутине кулацкой агитации»[87].

И об общественной жизни. Не о культурной, но об общественной. В 1927 году в Острове, как и во всей стране, прошла неделя обороны – изучали военное дело, ходили в противогазах, вступали в Осоавиахим, слушали лекции о вооружении Запада, о военной опасности, обороне страны, о международном положении и сдавали взносы в фонд «Наш ответ Чемберлену». В 1932-м, когда Квантунская армия оккупировала Маньчжурию, на общем собрании членов колхоза «Красный Октябрь» Дроздовского сельсовета было принято постановление: «Мы, колхозники… в ответ на происки японских империалистов и всей контрреволюционной своры еще крепче сплотимся вокруг Коммунистической партии и проведем успешную подготовку и проведение 3-й большевистской весны… Мы войны не хотим, но никому не позволим наложить лапу на наши границы».

Немного о бытовых мелочах островской жизни. Некультурных, необщественных, но ничуть не менее важных. В 1935-м в городе открылась мастерская по ремонту гармоней и баянов. Как раз в том году жить стало лучше, жить стало веселей, как сказал лучший друг советских физкультурников. Вот она и открылась. Между прочим, первая в округе. В 1936-м на городском рынке открылся пункт приема подержанных вещей. Проще говоря, комиссионный магазин. Не совсем обычный. Там покупали дешево подержанные вещи, их реставрировали, а потом продавали на четверть дороже, чем купили. Жили, конечно, весело, но очень и очень небогато, если честно.

И последнее о тридцатых годах в Острове. Из воспоминаний А. Д. Алексеевой: «…Какой Остров был для меня, деревенской девчонки, огромный! Перейти мосты было немного страшно, ведь они все-таки качались чуть-чуть. А Дом Советов на Большой улице – какой красивый и белый-белый! Ведь в три этажа! И Собор… Мощенная булыжником площадь с братской могилой. А в конце площади был базар. За ларечками „цыганский“ рынок с двумя чайными. Тут же повыше на улице Карла Маркса – Дом крестьянина. Напротив городской сад с тремя аллеями. А