Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

на Большой улице библиотека… До войны Остров был с чистыми, зелеными улицами, многоводной рекой Великой и спокойными (не бегущими и кричащими) людьми. А пьяных я видела в Острове до войны только двух. Так и смотрели на них, как на больных людей».

Из воспоминаний З. И. Максимовой: «…Остров был очень чистенький городишко. Улицы мощеные. За дома были ответственные. Были и дворники. Ездили на лошадях. Так если к кому гости приедут, потом хозяева должны были за лошадью убрать. А светло ночью на улице как было, хоть вышивай. Парк был. В три яруса. Панельки, а внизу сцена. Там выступали, были скамеечки, ларечки, по вечерам весь город там гулял. А где Пушкинская, там была аллея. Мы там тоже с девчонками гуляли… Напротив кладбища была немецкая церковь, там же было немецкое кладбище. Во время войны там немцы своих хоронили…»

«Немцы за нами идут»

Война для Острова началась 25 июня 1941 года. В этот день был первый налет немецкой авиации. Из дневниковых записей выпускника островской школы № 1 Н. Петрова: «25 июня. Проявляя фотопластинки, услышал нарастающий гул самолета. Не выдержал, выбежал в коридор посмотреть в окно. Рев мотора был рядом, но я ничего не видел. И вдруг со стороны тюрьмы над нашими домами, над самыми крышами, я увидел немецкий самолет-истребитель. В кабине – один пилот, хорошо было видно смеющееся лицо летчика. Мгновение – и застрочил пулемет. Это самолет дал очередь в район больницы, Дома культуры, военкомата и полетел в сторону вокзала. Больше он не появлялся… Отец вернулся с работы очень взволнованный. Сказал, что возле больницы были убитые и раненые. Сообщения по радио были тоже очень тревожными. Было понятно, что фашисты близко от нас».

Нельзя сказать, что к войне загодя не готовились, – еще в тридцатых годах, до подписания пакта Молотова – Риббентропа, в районе Острова построили несколько аэродромов, а самое главное – начали строить мощную линию обороны, состоящую из трехэтажных железобетонных пулеметных дотов. Последние были снабжены автономными системами водоснабжения и вентиляции. В дотах планировалось расположить артиллерию, стрелков, снайперов, большое количество боеприпасов и продовольствия. Вся эта система укреплений называлась линией Сталина. Линия проходила буквально перед границей с Латвией. Не зря я сказал, что начали строить, но… После заключения договора о ненападении между Германией и Советским Союзом строительство забросили. Некоторые доты законсервировали, а некоторые и вовсе демонтировали[88]. Как только началась война, все законсервированные доты и коммуникации между ними стали приводить в боевое состояние. Стали рыть траншеи и противотанковые рвы. На границе Псковского и Островского укрепрайонов в этих работах принимали участие около 20 000 человек; половина из них были военными строителями, а половина – местными жителями. Правду говоря, работы были организованы плохо – техники было мало или, проще сказать, совсем не было, о том, чтобы обеспечить рабочих едой… Не было и транспорта, чтобы развезти людей по домам после работы.

Из дневниковых записей выпускника островской школы № 1 Н. Петрова:

«3 июля. Вечером на завалинке, как всегда, собирались соседи. Вдруг разговор затих: от улицы К. Маркса бежали два человека. Это были отец и сын Плотниковы.

– Надо уходить! Немцы за нами идут, – тяжело прокричал дядя Паша.

– Они нас прогнали с оборонных работ. На танках строчили из пулеметов и хохотали.

Двор загудел. Немцы вот-вот войдут в город. Все голоса перекрыл звук разорвавшегося снаряда на соседней улице. Все бросились по квартирам за уже подготовленными вещами. Мы вместе с Судаковыми быстро пошли по Горней к тюрьме, откуда свернули на поля. Со стороны вокзала слышался грохот разрывов…»

4 июля 1941 года пулеметная и учебная роты Островского укрепрайона, засев в дотах линии укреплений, вместе с артдивизионом 15 часов сдерживали непрерывные атаки 6-й танковой дивизии немцев. В тот же день части 1-й танковой дивизии прорвались к южной окраине Острова и с ходу форсировали Великую. Вечером 4 июля наши войска получили приказ уничтожить прорвавшихся к Острову немцев. 5 июля два танковых полка при поддержке сформированного из отходящих частей батальона пехоты атаковали части 1-й танковой дивизии врага и заняли Остров, выйдя на левый берег Великой. Увы, не имея поддержки ни со стороны пехоты, ни со стороны авиации, долго удерживать город наши танкисты не смогли. Уже в четыре часа дня немцы при поддержке артиллерии и авиации пошли в контратаку. Уличные бои длились недолго – уже в семь вечера наши войска, неся большие потери, начали отход. Со взятием Острова путь на Псков был открыт. Попытки отвоевать Остров продолжались еще и на следующий день, но все они были отбиты немцами. Начались три года оккупации.

«Котелки с порцией вкусного гороха»

Немцы превратили Остров в крупный опорный пункт, через который проходило большое количество войск и грузов. В городе были расквартированы тыловые службы 18-й армии группы армий «Север», отделение тайной полевой полиции, штаб 1-го воздушного флота группы армий «Север», охранная дивизия с запасным батальоном, приданная этой дивизии разведывательная абвергруппа-313, разведшкола, в которой готовили из бывших советских военнопленных диверсантов и забрасывали в тыл Красной армии. И это не все – имелось еще отделение тайной полиции СД. Практически все сотрудники этого отделения по странному стечению обстоятельств были эстонцами.

Всей жизнью в городе управляла военно-полевая комендатура. Комендантом Острова был полковник Карл Зассе. За порядок в городе отвечала городская полиция, состоявшая из бывших военнопленных, местных уголовников и всех тех, кто пожелал служить немецким властям. Сразу же после оккупации в Острове штаб полевой жандармерии[89] организовал из военнопленных отряд карателей, основной задачей которого была борьба с партизанами[90].

В 1941-м неподалеку от Острова, в деревне Грызавино, немцы устроили концентрационный лагерь, в котором находилось около тысячи военнопленных. Занимались они большей частью ремонтом дорог. Когда немцы уходили летом 1944-го из Острова, то оставшихся военнопленных вывезли из лагеря и расстреляли. Еще один лагерь, в котором содержались военнопленные, находился в деревне Перевоз. В небольшом каменном двухэтажном доме содержалось под охраной двести человек.

Что касается населения, то для всех, кто был старше четырнадцати лет и моложе шестидесяти пяти, предусматривалась трудовая повинность. Поначалу на работы в Германию ехать уговаривали, а потом… Вот что писала газета «За колхоз» Островского районного комитета партии в феврале 1943-го об угоне населения на работы в Германию: «Сначала в нашем Островском районе немцы объявили добровольный набор на работы в Германию. Но кто, спрашивается, пойдет к лютым врагам добровольно? Как изверги