Письма. Том первый - Томас Клейтон Вулф

Теперь снова к делу. Если это письмо будет опубликовано и вызовет достаточный интерес, чтобы обратиться к другим, посмотрите, сможете ли вы достать для меня деньги на них. Сейчас я изо дня в день занимаюсь тем, что наблюдаю за людьми – за их манерой есть, пить, спать, действовать, – в первую очередь для себя, чтобы потом создавать из этих источников. Ведь именно эти вещи имеют значение. Я узнал больше об Англии, наблюдая за тем, как кокни сражается на мечах с английским аристократом – мы все сидели за столом, – чем когда-либо, читая статьи о политических взглядах и выборах всех Филиппов Гиббсов и Дэвидов Лоуренсов мира. И люди повсюду – их драма, их эмоции, их юмор – интересуют людей повсюду. Возможно, если я смогу сделать все просто, ясно и честно, без страха и угодничества, люди дома заинтересуются. Мне нужны деньги – я хочу остаться на год, если это возможно. Я очень верю в вашу честность и характер – вот почему я пишу вам это глупое, но очень серьезное письмо, оставляя все дело на Ваше усмотрение…

Завтра я отправлю с вами рукопись путешествия». [На самом деле Вулф не отправил рукопись в это время. В марте 1925 года он отправил миссис Робертс пролог к ней, но он так и не был опубликован]. Ответьте мне, как только сможете, и сообщите, что вы можете с ней сделать. Возможно, это может стать материалом для воскресного выпуска. Если вы продадите мои письма одной или многим газетам, вы, разумеется, получите свою долю. Если газете не нужен материал, отдайте его миссис Робертс, чтобы она сохранила его для меня.

С тех пор как я приехал в Лондон, я ходил по странным, слепым, узким, невероятным, кривым улицам города, смотрел на людей, слышал их разговоры, узнавал их. Поздно вечером, рано утром, когда улицы пустынны, я пересекаю большие участки города, спускаясь в узкие переулки, останавливаясь у маленьких фургонов с прохладительными напитками, у пабов, стоянок такси, где угодно, слушая их разговоры. И все это время я делаю заметки – Лондон и Нью-Йорк, Англия и Америка.

Месяц назад мне было двадцать четыре, Джордж. Дай Бог, чтобы мне было двадцать четыре всегда. Это великолепное приключение, и мир открывается, как устрица.

Ответ шлите как можно скорее в

Американ Экспресс,

Хаймаркет Стрит,

Лондон.

Отправляю письма завтра.

Джулии Элизабет Вулф

[Почтовая открытка]

Лондон, 14 ноября, 1924 года

Отправляйте почту в Американ Экспресс

Знаю, что мое письмо из Шербура уже у тебя. Напишу подробнее через день или около того. Плачу 5 шиллингов в день за ночлег и завтрак. Это великолепный город, а англичане – прекрасный народ. Пишу.

Получил письмо Фреда.

Джулии Элизабет Вулф

[Открытка: Вид на Бат, Англия]

29 ноября 1924 года

Я пробыл здесь – на западе Англии, два дня в 107 милях от Лондона, в этом знаменитом старом городе, который восходит к римским временам, и чьи горячие воды вызывали великих и модных людей последних трех столетий. У меня осталось 275 долларов, я уезжаю в Лондон и через день отправляюсь в Париж – там жизнь гораздо дешевле. Потом поеду на юг Франции. Записываю всё. От тебя ничего не слышно.

Новый адрес Американ. Экспресс, Париж.

Это самый красивый город, который я когда-либо видел.

Джулии Элизабет Вулф

[Почтовая открытка]

Церковь Святой Марии Редклиф в Бристоле

По мнению критиков, это, возможно, лучшая приходская церковь в Англии. В одном из углов церковного двора стоит памятник Томасу Чаттертону, великому поэту и великому гению, который не смог пробиться в мире и покончил с собой в возрасте 17 лет. Сегодня я уезжаю в Париж. Я отправляю это по почте из Лондона. Напиши мне Американской Экспресс-почтой, в Париж. Уже несколько недель нет писем из дома.

Джулии Элизабет Вулф

[Рождественская открытка]

«С Рождеством!» «Наилучшие пожелания счастливого Рождества» тебе и всей семье. Том.

Джулии Элизабет Вулф

Из Парижа

Пришло ваше долгожданное письмо, присланное из лондонского офиса Американ Экспресс. Адрес здесь следующий: Американ Экспресс, 11 улица Скриб.

Я передаю письмо нескольким молодым американцам, которые завтра отплывают на «Левиафане». Они обещали отправить его по почте в Нью-Йорке, чтобы гарантировать быструю доставку. Новый год – великий праздник здесь; я не думаю, что они делают много шума из Рождества, но я буду праздновать этот день с тобой в моем сердце.

Но помни, что когда ты в два часа сядешь ужинать, здесь будет семь часов, и я сяду ужинать.

Это, а также письмо, которое, я надеюсь, попадет к вам к радостному Рождеству, – единственный знак, который я могу послать вам через моря, но он несет в себе всю мою привязанность и уважение к вам и семье. Я живу в Латинском квартале Парижа в комнате, которая стоит 12 франков в день – около 60 центов, но мне удобно, я учу язык и многое другое, надеюсь; и хотя мне немного одиноко, я погружаюсь в свою работу и нахожу в ней радость.

Том

Гомеру Э. Уотту

[Париж]

15 января 1925 года

Дорогой профессор Уотт:

Я сознаю, что письмо, которое я обещал Вам написать, долго задерживается; я расскажу вам о чрезвычайных причинах этой задержки.

У меня было удивительное путешествие – я провел месяц в Англии, побывал почти в каждой лондонской подворотне и в большинстве неприличных пабов; около шести недель назад я приехал в Париж и поселился в маленькой гостинице в Латинском квартале. Я пришел туда с чемоданами очень поздно вечером – в час ночи; консьерж, принимавший меня, был ранен на войне и сильно застонал, увидев багаж, а когда я сказал ему, что моя комната находится пятью пролетами выше. Он указал на свою искалеченную ногу и болезненно ковылял; я предложил ему оставить один из чемоданов до утра, а два других я заберу сам; он с радостью согласился. История такова, что ночью в гостиницу вошел мужчина, попросил позвать женщину, ранее проживавшую в ней, и, уходя, украл мой чемодан.

Чемодан был старым и потрепанным, вещи в нем не представляли большой ценности; то, что в нем было, и что нельзя было заменить, – это пролог и два акта рукописи пьесы [«Дом», который в конце концов стал «Маннерхаусом»], с которой я прожил больше года. Знаю, это звучит глупо, но ничто так не задевало меня после смерти моего брата Бена шесть лет