Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

к сражению и Наполеон. Его план заключался в том, чтобы корпусами Даву, Нея и Понятовского штурмом овладеть Смоленском, а в это время 8-й корпус Жюно[610] должен был выйти на большую Московскую дорогу и воспрепятствовать отходу соединений русской армии к Москве. В общем, Наполеон собирался в этом сражении покончить со всей русской армией, чтобы потом продиктовать Александру Первому свои условия мира.

Накануне Смоленского сражения 4–5 августа 1812 года силы русских составляли 130 тысяч бойцов (непосредственно в бою приняли участие 38 тысяч человек), французов – 182 тысячи солдат и офицеров (бою участвовало 45 тысяч)[611].

Четвертого августа после непродолжительной бомбардировки города французы двинулись на штурм Смоленска. Около часу дня Ней направил Вюртембергскую дивизию против западного предместья города. Бригада генерала Гюгеля[612] проникла в Красненское предместье и укрепилась на кладбище. Одновременно с юга пошла в атаку 1-я дивизия Морана, справа от нее двигалась 2-я дивизия Фриана[613], а слева – 3-я дивизия Гюдена[614] под непосредственным командованием самого Даву. Но здесь французы смогли овладеть только Мстиславльским предместьем, а их дальнейшие усилия разбились о стойкость русских.

Даву на ночь удержал захваченные позиции в предместьях и готовился с утра повести атаку через один из проломов в крепостной стене. В два часа дня Наполеон приказал Понятовскому атаковать Малаховские ворота и восточные предместья Смоленска вплоть до Днепра. Поляки легко захватили предместья, но проникнуть в город не смогли.

Около пяти часов вечера наступил апогей штурма: войска Даву при поддержке корпуса Понятовского начали решительный штурм Малаховских ворот. Они перешли сухой ров и оттеснили русских в город. Но в это время подоспело подкрепление из состава Первой армии, и французы были остановлены. В восемь часов вечера раздосадованный Наполеон велел прекратить атаки. Он не ввел в дело ни молодую гвардию, ни другие элитные войска, находившиеся в резерве. Французы и так потеряли восемьдесят тысяч бойцов выбывшими из строя, и Наполеон решил больше не идти в лобовые атаки, а перейти Днепр выше Смоленска и Шеина Острога или вброд у Прудищева и натиском между позициями русских армий заставить их покинуть город.

Барклай де Толли, видя стремление Наполеона навязать русским генеральное сражение, приказал отступать. Потери русских в Смоленском сражении убитыми и ранеными составили 12 тысяч человек (4 тысячи убито, 8 тысяч ранено), французы потеряли 14 тысяч убитыми и ранеными[615].

Воинственно настроенные генералы принялись уговаривать осторожного военного министра продолжать оборону, а князь Багратион, генерал Беннигсен и великий князь Константин Павлович требовали даже перехода русской армии в контрнаступление, не подозревая, что именно этого и жаждал французский император, чтобы взять русских превосходящими силами в «клещи» и разгромить их. Барклай лучше всех в той ситуации понимал, что переправа французов выше Днепра сделает положение русской армии отчаянным, поэтому, не колеблясь, отдал приказ об отступлении. Решение это было абсолютно правильным, ибо враг объективно был неизмеримо сильней русской армии. Это точно подметил участник Смоленского сражения, поэт Федор Глинка, который писал:

…Достоин

Похвал и песен этот бой:

Мы заслоняли тут собой

Порог Москвы – в Россию двери:

Тут русские дрались как звери,

Как ангелы!..

Внимая звону

Душе родных колоколов,

В пожаре тающих, мы прямо

В огонь метались и упрямо

Стояли под дождем гранат…

Дома и храмы догорали,

Калились камни… И трещали

Порою волосы у нас

От зноя!.. Но сломил он нас:

Он был сильней!..[616] Смоленск курился,

Мы дали тыл. Ток слез из глаз

На пепел родины скатился…

Для скрытности движения войск Барклай решил отступать ночью. Русские отходили двумя колоннами. В арьергарде ближайшей к Днепру колонны шли донцы, отряженные из корпуса Платова. Сам же атаман занял постами казаков дорогу и пространство севернее левого фланга армии. В дальнейшем эти казачьи полки должны были собраться у Соловьевой переправы и составить общий арьергард русской армии. Отход 1-й Западной армии прикрывали и казаки лейб-гвардии казачьего полка во главе с полковником И. Е. Ефремовым[617], разгромившие партию французских разведчиков, пытавшихся ночью переправиться через Днепр и отрезать отход русских[618].

Оставляемый русскими войсками Смоленск погибал в пламени страшного пожара. Густой дым застилал улицы и площади, стоны раненых, вопли и крики женщин и детей, ружейная пальба, треск барабанов, гром пушек слились в неимоверный, душу раздирающий шум. Длинные ряды подвод с ранеными тянулись среди этого хаоса. К исходу дня из горящего города под заунывно-тревожный звон колоколов вынесли чудотворную Смоленскую иконы Богоматери. В два часа ночи раздались оглушительные взрывы: то взлетели на воздух пороховые склады, подожженные русскими саперами. Казаки Платова на рысях проскакали по улицам Смоленска, громко оповещая оставшихся жителей об отступлении русской армии и предлагая тем, кто хочет уйти из города, собираться немедленно, пока еще не зажжен днепровский мост.

К утру русские покинули славный город. Наступила тишина, тем более напряженно-удивительная, что установилась она на фоне черного дыма и разрушенных домов. В четыре часа утра в Смоленск вошли передовые части Великой армии.

Вскоре на стенах оставшихся домов Смоленска появились отпечатанные на листах бумаги воззвания Наполеона к жителям города. В них говорилось: «Смоленские обыватели! Французские войска и гражданское правление употребляют все способы, дабы предоставить вам спокойствие, защиту и покровительство. Приходите и приезжайте в город Смоленск, где открывается новое присутствие под названием «муниципалитет», то есть городской правительственный совет. Здесь будут разбираться всякие дела с участием вас, русских граждан. Около дорог, по которым проходят войска, одни поля и сенокосы разорены, но другие остались в целости, между тем владельцы их скрылись, и французское правление не знает, как с этими землями быть. Поэтому, господа помещики и прочие землевладельцы, явитесь и имейте доверие к нашему правлению. Вы будете спокойны, в чем уверит вас французский император и восстановит прежний порядок. Вы, крестьяне, снятый ныне с полей озимый хлеб и прочие сельские продукты, за оставлением себе на обсеменение и продовольствие, привозите их, как и прежде, для продажи в город Смоленск, где в течение короткого времени, вследствие множества французского народа, получите весьма изрядные выгоды… Если же вы желаете какой-либо защиты, то объявите об этом, и вас император французский примет под свое покровительство. Крестьяне, будьте спокойны, занимайтесь без всякого страха вашими работами, французские войска вам уже не будут больше мешать; они удалятся отсюда.

Что же касается войск, которые имеют намерение