Пути России от Ельцина до Батыя: история наоборот - Дмитрий Яковлевич Травин

достаточной силой ни для какого сопротивления. Героизм отдельных поляков не мог спасти ситуацию. Знаменитые раздоры, которыми, по поговорке, сильна Польша, стали причиной ее распада. Но внутренние конфликты не были заложены в польскую ментальность. Они стали следствием долгого, своеобразного исторического пути страны.

Как получился «английский газон»

История Англии часто представляется нам образцом стабильности и соблюдения вековых традиций. Континентальные войны территорию острова затрагивали только самым краем. Революции в Англии случались так давно, что про них почти уже позабыли. А демократию свою англичане любят возводить к знаменитой Великой хартии вольностей, которая была принята в 1215 году и, как полагают многие, заложила основы соблюдения прав человека и гарантий собственности. Недаром появился анекдот про английский газон. Как удалось его сделать таким идеально ровным? Очень просто: надо посадить траву, а потом триста лет регулярно подстригать.

На самом деле английская история не похожа на этот газон. Нельзя сказать, что когда-то в давние времена случились основополагающие события, а затем британцы лишь холили и лелеяли свои замечательные институты. На самом деле Великая хартия вольностей сама по себе мало что дала англичанам. Если король был слабым, она более-менее соблюдалась, если король был сильным, он просто игнорировал «бумажку», которая «гарантировала» права его подданных. Генрих VIII мог расправиться не только с отдельными людьми, проживавшими в его королевстве, но с целой католической церковью. Реформация лишила ее значительной доли имущества, да и самой себя, поскольку господствующей церковью стала англиканская. Настоящая борьба с произволом монарха началась лишь через четыреста лет после принятия Хартии, и лишь с конца XVII века в Англии началась целенаправленная выработка тех институтов, которые сделали ее технически передовой, экономически успешной и политически демократичной.

Впрочем, то, что Англия в определенный момент стала своеобразным европейским лидером модернизации, мы знаем, поскольку глядим в прошлое из XXI века. В XVII–XVIII веках европейцы так не подумали бы. Англичане и голландцы лидировали в судостроении и кораблевождении, а Франция, Испания и империя Габсбургов имели большие сухопутные армии. Кто там главный? Кто самый успешный? Поди разбери. В общем-то, разобрать довольно трудно, поскольку критерии очень разные. Когда в Англии совершился технический переворот, возникла мощная промышленность, и экономический рост стал заметно менять страну, всюду возник интерес к причинам британского успеха. Сегодня существует несколько основных теорий, объясняющих, почему у Британии тогда все получилось. Рассмотрев их, можно обнаружить, что факторы успеха зависели от специфики английского исторического пути. То, что проявилось в XIX веке, медленно вызревало в предшествующие столетия и не было жестко предопределено.

Наиболее популярное объяснение британского успеха — хорошие институты. То есть такие правила игры, при которых возникли гарантии прав собственности частного предпринимателя, а государство с одной стороны и бандиты с другой утратили возможность обдирать бизнес как липку. Но институты эти не произошли напрямую из Великой хартии вольностей. Если исходить из ее всемогущества, невозможно объяснить, почему между моментом принятия Хартии и моментом, когда стал явным британский успех, прошло примерно шесть столетий. На самом деле британские институты зависели от множества обстоятельств и лишь в какой-то (весьма незначительной) степени — от Хартии.

Обычно начало становления новых институтов связывают с так называемой «Славной революцией» 1688 года, в ходе которой потерпел поражение король Яков II Стюарт и на престол взошел Вильгельм Оранский. При новой власти постепенно стала возрастать роль парламента и начало уменьшаться значение монархии. Представленные в парламенте интересы крупных собственников и аристократии оказались лучше защищены, чем в прошлые века. Перемены не означали наступления эры всеобщей справедливости: наоборот, крестьяне сильно страдали от огораживаний общинных земель, а городской пролетариат вынужден был много трудиться без всяких социальных гарантий. Но предприниматели наконец почувствовали себя защищенными, и это существенным образом сказалось на осуществлении технического переворота. Внедрение новой техники приводило к росту доходности бизнеса, и полученный доход у собственника трудно было отнять.

Конечно, в победе «Славной революции» было много случайного. Возрастание роли парламента не было предопределено. Но все же оно не свалилось на англичан с неба. В XVII веке парламент стал по-настоящему активен. В середине XVII столетия в ходе первой английской революции парламентская армия победила королевскую, что привело к казни Карла I Стюарта и формированию протектората Оливера Кромвеля. И хотя после смерти Кромвеля монархия была восстановлена, роль парламента осталась более значительной, чем в предыдущие века. Король Карл II вынужден был с ним считаться гораздо больше, чем Генрих VIII Тюдор и его дочь Елизавета I. А почему влияние парламента усилилось именно в XVII веке?

Начало этого столетия стало периодом активного развития английского торгового бизнеса. Длительное правление Елизаветы оказалось благоприятным для предпринимательства. Активизировалась торговля английскими шерстяными тканями на Балтике. Слабее становились былые хозяева Балтийского моря — ганзейские купцы. Их место стали занимать англичане с голландцами. А после того как в начале XVII века установился мир с Испанией, англичане и голландцы стали захватывать торговлю в Средиземноморье. Теперь уже под их давлением должны были потесниться былые хозяева этого важнейшего для коммерции европейского региона — венецианцы, генуэзцы, флорентийцы. Существовало много причин, по которым изощренные итальянские предприниматели стали уступать свои позиции конкурентам. В конечном счете англичане изрядно разбогатели.

Английский король Карл I Стюарт хотел использовать ресурсы своих богатеющих подданных для реконструкции военного флота и ведения активной политики на континенте. Однако парламент стал энергично противиться его усилиям. Карл не смог получить от него искомой поддержки. Английская ситуация в этом смысле сильно отличалась от французской и кастильской. Фискальная политика без согласия парламента не осуществлялась, поскольку у короля не было сильной постоянной армии, с помощью которой он мог бы установить полный контроль над ресурсами страны, как это в свое время сделали во Франции и в Кастилии. Для обороны остров нуждался в сильном флоте, а не в сильной сухопутной армии. Это неоднократно подтверждалось на протяжении английской истории, и особенно наглядно — в те дни, когда испанская Непобедимая армада грозила высадить десант на английское побережье. Поэтому, как ни манипулировали английские короли парламентом, сотрудничать с ним было удобнее и выгоднее, так как при взаимном уважении деньги для поддержки королевской политики обычно находились. Ко времени правления Стюартов парламент стал даже слишком силен, поскольку через него проводили свои интересы быстро богатевшие предприниматели. Когда началась война парламента с королем, и той и другой стороне пришлось собирать армию. И, как ни парадоксально, парламентариям сформировать армию оказалось проще: у них имелось для этого значительно больше ресурсов.

Английская революция завершилась казнью короля и установлением на некоторое время протектората Оливера Кромвеля. В дальнейшем монархия вернулась, но Реставрация