Пути России от Ельцина до Батыя: история наоборот - Дмитрий Яковлевич Травин

происходила на фоне дальнейшего коммерческого усиления Англии. Торговые победы на Балтике и в Средиземноморье получили развитие в установлении английского контроля над атлантической торговлей, при которой из Африки в Америку поставлялись рабы, а из Америки в Европу — продукты рабовладельческого плантационного хозяйства. «Славная революция» 1688 года победила в ситуации, когда английская экономика чрезвычайно усилилась за счет своих коммерческих побед на разных морях и океанах.

Промышленный переворот XVIII века, сделавший Англию наиболее сильной в экономическом плане державой, случился в условиях, когда страна уже сильно разбогатела благодаря успешной торговле и благодаря таким институтам, которые защищали интересы собственников от давления со стороны государства и со стороны трудящихся, а также от бандитов, желавших поживиться чужим добром. Успешное экономическое развитие и связанный с ним значительный спрос на рабочую силу привели к установлению в Англии сравнительно высоких зарплат. В какой-то момент оказалось, что предпринимателям выгодно максимально механизировать производственный процесс, экономя на зарплате рабочих. Если при низких зарплатах внедрение новой техники далеко не всегда окупает затраты на ее приобретение, то при высоких капиталисту выгодно вкладывать больше денег в механизацию, чем в наем новых рабочих.

Так в Англии произошел промышленный переворот. Косвенным образом он зависел от множества обстоятельств — и от установления прогрессивных институтов, и от коммерческих побед английских купцов, и от длительного функционирования парламента, и от мудрой политики Елизаветы I, и в конечном счете даже от Великой хартии вольностей, которая несколько веков настоящих вольностей народу не давала, но которую в ходе борьбы парламента с королем в XVII веке часто использовали как доказательство того, что англичане с давних пор имеют право на защиту от государственного произвола. Так объективные и субъективные причины способствовали большим переменам в стране.

Альтернатива десятая. Другая Европа

В европейской истории существовало множество развилок, на которых развитие той или иной страны могло пойти совершенно иным путем. И тогда нынешняя социально-экономическая и политическая конфигурация Европы была бы, наверное, иной. Иными оказались бы лидеры и аутсайдеры модернизации. Рассмотрим здесь только два взаимосвязанных примера из истории конца XVI века.

В ту эпоху возникла Голландия как независимое государство. Сами голландцы порой называют это событие капризом истории. До Нидерландской революции Голландия, как и другие земли региона, находилась под властью династии Габсбургов. Филипп II Габсбург правил всеми своими землями из Испании. Когда в Нидерландах случилось восстание, сильная испанская армия должна была его подавить и почти подавила. Но не додавила. Под властью испанской короны остались Южные Нидерланды. В частности, такие экономически развитые со Средних веков регионы, как Фландрия и Брабант. Наверное, при взгляде на север из Мадрида казалось, что дело сделано, богатые фламандские и брабантские города будут платить налоги. Судьба же Голландии, Зеландии и других регионов Северных Нидерландов была Мадриду не особенно интересна. Их покорение требовало больших сил и массового кровопролития, а у Филиппа имелись дела в других частях Европы, где требовалось военное вмешательство Испании. Ресурсы Филиппа были не безграничны, и Голландия совместно с другими северными землями Нидерландов обрели независимость. Выглядело это как появление на карте еще одного карликового государства типа тех, что давно уже существовали в Германии. Но в данном случае малый размер сочетался с большой торговой мощью. Голландские моряки имели самые эффективные для коммерческих целей суда, плавали на большие расстояния, перевозили грузы с меньшими издержками, чем конкуренты из других стран, а также неплохо сражались на воде, благо революционные сражения научили их военному делу. На протяжении XVII века Голландия стала важнейшей торговой державой Европы, подорвавшей экономическое могущество многих городов и регионов, процветавших в былые времена. Венеция и Генуя на Средиземноморье, а также немецкие ганзейские города на Балтике затормозились в развитии, уступив конкурентные позиции голландцам.

Нечто похожее произошло в XVII веке с Англией. Испания воевала с этой страной, посылала к ее берегам огромный флот, получивший даже название Непобедимая армада, и готовилась, высадив на британские берега десант, поставить англичан под свой контроль. Если бы это случилось, Англия вновь стала бы католической, а ее хозяйственный потенциал, как и потенциал Южных Нидерландов, стал бы работать для достижения торжества католицизма во всей Европе. Однако этого не случилось. Непобедимая армада была побеждена, причем в значительной степени даже не англичанами, а взбунтовавшимся морем. Корабли Армады разметал шторм, хотя при иных погодных условиях и при более умелом управлении испанским флотом последствия экспедиции к британским берегам оказались бы, возможно, иными. В дальнейшем английский торговый флот, не уступавший по силе голландскому, зарабатывал большие деньги на торговле разнообразными товарами в Средиземноморье и на работорговле в Атлантике. Коммерческий успех англичан, как уже отмечалось выше, способствовал политической революции, техническому перевороту XVIII века и в конечном счете превращению Англии во всемирную мастерскую.

Таким образом, две военные истории, которые могли закончиться совершенно иначе, способствовали раскрытию хозяйственного потенциала двух стран, расположенных на севере Европы. При этом коммерческие центры Европы Южной потеряли свое былое лидерство. Упадок Венеции, Генуи, а также многих крепких в хозяйственном отношении городов Апеннинского и Пиренейского полуостровов не был связан только с усилением конкуренции на европейских рынках. Имелось множество внутренних причин, среди которых доминировала незащищенность бизнеса от наездов — в данном случае не со стороны каких-нибудь бандитов или силовиков, а со стороны инквизиции. Отцы-инквизиторы так активно боролись против ересей, что могли, войдя в раж, камня на камне не оставить. Тем не менее перелом, который случился в XVII веке в европейской экономике и вывел на первый план северян, вовсе не был предопределен ходом истории. У Венеции и Генуи имелась со Средних веков столь большая фора перед Амстердамом и Лондоном, что северным городам трудно было бы обогнать южные, если бы инквизиция добралась до англо-голландских кошельков. Европейское экономическое развитие при таком повороте истории было бы, видимо, не столь динамичным. В городах большого католического мира личные стимулы к развитию бизнеса сталкивались бы с тормозящей силой инквизиции. И трудно сказать, какими оказались бы в этой ситуации практические последствия научной революции XVII века.

Миф десятый. Об античной колыбели

Один из важнейших мифов, искажающих причины возникновения европейского феномена, — это миф о том, что высокоразвитый Запад сформировался еще в «античной колыбели». Его сторонники связывают успешное становление европейской демократии с тем, что демократия существовала уже в Древней Греции и Древнем Риме. Они полагают, что европейское «экономическое чудо» основано на римском праве и тех хозяйственных успехах, которые имелись у античной цивилизации. Общая логика формирования данного мифа сводится к тому, что Ренессанс открыл Античность для европейцев и