Том 8. Литературная критика и публицистика - Генрих Манн

Он не признавал ни патриотической ограниченности, ни национальной демократии, ибо мог предвидеть, что выпавшая на его долю возможность познать всю полноту жизни дана не каждому. Так и случилось. Мы даже представить себе сейчас не можем нового Гете, и с этим тесно связано то обстоятельство, что новых Наполеонов пока тоже не видно. Чувство зависимости и скованности так разрослись у всех нас, что они превратились в страх и ужас. Там, где верят лишь в слепые законы экономики, там исчезает личность, и тогда толпа, которая не может без нее обойтись, придумывает себе так называемых фюреров. Но это есть раннее, неоформленное состояние демократии, которая долго еще будет выделять такие продукты распада, как фашизм. Позволительно, однако, предвидеть, что, когда пройдет тяжелая пора ученичества, на арену снова выступит творческая личность — сконцентрированный в сильной фигуре дух столетия.

Мы празднуем торжество Гете над смятением духа, которое было понятно и ему самому, ибо он прекрасно умел ненавидеть и всю жизнь должен был бороться. Мы празднуем гетевские торжества, ибо нам нужно надеяться, что когда-нибудь он снова придет к нам.

ПИСАТЕЛЬ И БОЕЦ{127}

Германский офицер, принадлежащий к касте, привыкшей повелевать, Людвиг Ренн отдает свои способности на службу народу, борющемуся не за интересы привилегированных и эксплуататоров, а за общее дело, за свободу и право. Именно здесь мог человек научиться подчиняться и повелевать; здесь-то и должен был он чувствовать свою принадлежность к избранным людям, но служащим такому делу, которое достойно победы и обладания властью. Прежние прусские офицеры пренебрегали нуждой и лишениями тогда, когда дело шло о власти их касты. Но вышедший из их среды Ренн боролся за власть в Испании бескорыстно; он не искал никакой выгоды, хотя и делал благороднейшее дело: сражался за право и жизнь для всех.

Он исполнил свой долг до конца, и да не будет это концом ни для него, ни для его дела. Мы встретимся с ним снова — как он сам воскликнул на одном собрании в Париже — «на стороне Франции». И в будущей освободительной войне немецкого народа мы возлагаем особые надежды на Людвига Ренна, достойно воплощающего в себе черты бойца и писателя.

ПАМЯТИ КАРЕЛА ЧАПЕКА

Чапек, человек широких духовных запросов, был прежде всего художником слова. Писательское мастерство и талант приобретаются лишь ценою упорного труда. В наше время все чаще приходится убеждаться, что подлинным художником может быть лишь человек с безупречно чистой совестью. Вот перечень требований, предъявляемых художнику: не пугаться явлений эпохи и ее зияющих ран; бороться за правду и справедливость; творить не только ради искусства или в погоне за популярностью, но во исполнение своего долга перед всем человечеством. Ведь всякий страждущий заслуживает любви.

Подлинная литература является общественным делом. А потому — и об этом не следует забывать — она является и делом религиозным, если понимать религию как слияние душ в страдании и борьбе. Карел Чапек понимал это, свидетельством тому — все его творчество. В его знаменитой пьесе бунтуют бездушные автоматы, «роботы», доведенные до крайности тяжким трудом. Благодаря Чапеку чешское слово «робот» стало международным. Метафорическое, но тем не менее глубоко верное изображение существ, которые созданы бездушными специально для жестокой эксплуатации, и память о них запали в умы бесчисленного множества людей и многим напомнили о совести.

Роман «Первая колонна» также разбудил совесть во многих людях благодаря мастерскому раскрытию человеческой сущности. Таково извечное воздействие большого искусства, создаваемого творческим трудом. Художник счастлив, когда его произведения приносят пользу. Но он не может быть счастлив, видя, как зло, против которого он боролся всю жизнь, не только не исчезает, но, напротив, распространяется все шире. На родину Чапека обрушилось чудовищное бедствие. Для чешского писателя это был тяжкий удар, после которого ему оставалось одно — умереть.

Чехи всегда были носителями высоких моральных качеств, это народ мужественный, справедливый, неукротимый духом. Основатель чешского государства, его президент и освободитель, научил свой народ высоко ценить интеллигенцию. Приведу характерную сцену, происшедшую в пражском трамвае в 1924 году: «Почему этот мастеровой уступает мне место? Разве у меня больной вид?» — «Нет, просто у вас интеллигентная внешность». А вот что произошло в изгнании в 1939 году. Бедняк портной пришел к незнакомому человеку, попавшему в беду, и предложил уплатить за него в Праге какую-то сумму, — разумеется, ничтожную, но зато от чистого сердца. Ушел он со словами: «Теперь я исполнил свой долг христианина».

Нелегко было Чапеку в годину бедствий проститься со своим народом, который знал и любил его. Карел Чапек умер, терзаемый горькими чувствами. Но он будет вечно жить в наших сердцах. Мы будем перечитывать его книги и вспоминать его светлый, чистый облик, за которым таилось столько мудрости и неподдельного чувства.

МОЙ БРАТ{129}

Для нашей культуры — да и для каждой — нация, нас породившая, является тем исходным пунктом и предлогом, который необходим нам, чтобы стать полноценными европейцами. Не имея места рождения, нельзя сделаться