Конде Наст. Жизнь, успех и трагедия создателя империи глянца - Жером Каган

читателей и – что еще удивительнее – сотрудничество с новыми рекламодателями. Хотя Vogue почти не вмешивался в политику, у Конде Наста как у гражданина были свои принципы и навыки, которых порой не хватало его изданиям.

Последний всплеск

По мере того как с каждым месяцем все отчетливее становилась угроза международного конфликта, Конде Насту становилось ясно одно: нужно было действовать во что бы то ни стало, чтобы снова не оказаться в ситуации 1914 г., когда он полностью зависел от Парижа.

Прочная связь между Нью-Йорком и Городом света чуть было не обошлась слишком дорого журналу Vogue и медиахолдингу. И если бы не идея Эдны организовать в ноябре 1914 г. Праздник моды и, позже, беспрецедентные инвестиции француженок в швейные мастерские, позволившие дизайнерам возобновить работу всего через нескольких месяцев после перерыва, ситуация могла бы стать катастрофической. Тот, кто рассматривал жизнь как долгое обучение с целью совершенствования и выбора лучшего решения, не мог предположить, что можно повторить одни и те же ошибки на одном и том же месте.

Наст внимательно изучил ситуацию, заказал исследование рынка, посоветовался с центром продаж рекламных площадей, затем спокойно и методично разработал издательскую концепцию, рассчитывая придать свежее дыхание своему предприятию и противостоять возможному новому прекращению отношений между Старым и Новым светом. Его идея выражалась одним словом: Голливуд. Еще в 1932 г., по предложению молодой подруги Фрэнка Кроуниншильда, Наст отчасти неохотно, как и в отношении всего, что касалось широкой публики, разработал серию дешевых швейных выкроек, вдохновленных голливудской модой. Так родился журнал Hollywood Pattern Book, который оказался очень рентабельным. Чему здесь удивляться?

В 30-е годы американская кинематография вышла на новый уровень. Афишу делили между собой восемь крупных кинокомпаний, выпускавших в разгар кризиса около 5 000 фильмов в год и продавая до 80 миллионов входных билетов. Каждый сезон приносил свой набор новых лиц, увеличивая пантеон звезд: Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Кэтрин Хепберн, Бетт Дэвис, Вивьен Ли, Барбара Стэнвик, Джоан Кроуфорд, Клодетт Кольбер, Айрин Данн, Мэй Уэст, Мирна Лой, Джинджер Роджерс, Кэрол Ломбард, Джин Харлоу, Джанет Гейнор, Анна Мэй Вонг, Джанет Макдональд, Джуди Гарленд… Фатальные, загадочные, экзотические, с ледяной красотой, женщины-дети, чувственные брюнетки, воздушные блондинки, страстные рыжеволосые, гиперчувственные, даже гиперсексуальные – все эти женщины стали авангардом кинематографии. Скоро больше разговоров было не о последней съемке Джорджа Кьюкора, а скорее о новом фильме Мирны Лой.

Конде Наст понял, что в его стране киноактрисы больше, чем драматические актрисы, больше, чем артистки мюзик-холла, и больше, чем светские женщины, воплощали собой новый идеал красоты. Он был решительно настроен с выгодой для себя воспользоваться той теневой властью, которую имел Голливуд над модой. Поэтому он создал Glamour of Hollywood.

Этот журнал, предназначенный для более молодой аудитории и ставший популярнее, чем Vogue, впервые вышел в свет в 1939 г. Он очень быстро нашел свою аудиторию и уже скоро выпускался тиражом около 200 000 экземпляров. В 66 лет Наст впервые за всю свою карьеру в прессе создал оригинальное издание. Убежденный в замечательных возможностях журнала, он посвятил последующие годы усовершенствованию формата издания.

Он отказался от рубрики «Критические замечания о фильмах», боролся за то, чтобы на страницах журнала не появлялась художественная литература, настаивал на том, как важно публиковать фотографии звезд в домашней обстановке, создавая эффект близости с читательницами.

Хотя Glamour of Hollywood, переименованный в 1943 г. в просто Glamour, был первым стопроцентным детищем Наста, он же стал последним проектом, над которым тот работал. Что же касается образа женщины, демонстрируемого этим журналом, то Мадлен и Сюзанна могли бы многое рассказать о нем…

Это время было особенно тяжелым для женщин. Большинству из них реальность напоминала о себе с упорством и иногда с жестокостью. Как ни парадоксально, создания, сотканные из света и тени, мелькающие на экранах огромных затемненных кинотеатров, никогда не были так далеки от обычных женщин, которых можно встретить на улице.

Для того чтобы вылепить силуэты молоденьких актрис, в Голливуде раздавали таблетки, избавляющие от чувства голода, обращались к помощи целой армии профессиональных гримеров и начиная с 30-х годов не колеблясь вырывали зубы, чтобы сузить лицо, либо прибегали к скальпелю. Мало что оставалось от женской природы, измененной от кончиков ногтей до кончиков волос с перманентом, окрашенных крайне агрессивными химическими препаратами.

Продюсер Луис Б. Майер, с прямолинейностью, свойственной той эпохе, называл приехавшую в Голливуд Грету Гарбо «толстой скандинавской коровой». Ее заставили похудеть, ей выправили зубы, выщипали брови, загримировали, как в театре… Glamour оседлал эту волну мечты, продаваемую американкам на километрах кинопленки, которая после Второй мировой войны достигла европейских берегов и вскоре захлестнула весь земной шар.

В 1940 г. Кроуниншильд, обмениваясь мнениями по поводу переданной ему служебной записки об издательской концепции, запущенной год назад, написал своему верному боссу: «Мне представляется важным, чтобы при выборе девушек, которых мы показываем в журнале Glamour, мы, во-первых, были бы нацелены на чуть более высокий уровень образования, во-вторых – на чуть более высокий уровень интеллекта, в-третьих – на чуть более высокий уровень полезности в социальном плане. Если хорошенько присмотреться, не принимая во внимание тот факт, что некоторые из этих женщин сделали прекрасную карьеру в кино, то они посредственны и несостоятельны».

Издатель Vogue был не далек от той же мысли и ответил следующим образом: «Я убежден, что для дешевой одежды, как и для более дорогой, одинаково важен стиль». Эдна Чейз могла бы добавить свою любимую присказку: вкус и элегантность – это не вопрос денег, это вопрос воспитания.

Конец эпохи.

Возвращение жестких мер

– Ты выглядишь очень недовольной, Сюзанна, что происходит?

– Сегодня в полдень я встречалась с товарищами из ЛФПЖ.

– С кем?

– Из Французской лиги за права женщин, если ты этого не знаешь. Представляешь, правительство Даладье намерено до конца лета принять закон, вовсю призывающий женщин рожать детей. Опять из нас хотят сделать только кормящих матерей…

– Во всяком случае, это весьма дурное предзнаменование. Если они воображают, что так они смогут увеличить население Франции в преддверии новой войны…

– Можно было бы также усилить армию, призывая туда женщин.

– Женщины в армии? Да брось, Сюзанна, ты шутишь.

* * *

Между тем период между двумя войнами был отмечен беспрецедентными завоеваниями в сфере прав женщин. То, что Леон Блюм в 1936 г. назначил трех из них на должности заместителей государственного секретаря, в то время как их сестры не имели права избирать и быть избранными, казалось, обозначило поворот в сознании. Вдобавок достижения Народного фронта (оплачиваемые отпуска, демократизация досуга и сокращение рабочего дня) затронули всех трудящихся независимо