История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

с войском Левина. Царь, пытаясь запугать противника, отдал приказ своим солдатам громко кричать и ударять в щиты. В свою очередь, римляне стали кричать еще сильнее, чем если не испугали, то достаточно сильно смутили врага (Zon., VIII, 4, 3). Но на данный момент ни в планы Пирра, ни в планы римлян сражение не входило, поэтому обе стороны от него благополучно уклонились.

В итоге каждый остался при своем: римляне отстояли собственные территории, а царь с захваченной добычей беспрепятственно возвратился на подконтрольные ему земли. Пирр разместил свои войска на зимние квартиры (Арр. Samn., 9, 3), а сам вернулся в Тарент (Zon., VIII, 4, 3). Так завершился поход Пирра на Рим, а вместе с этим и вся кампания 280 г. до н. э.

Итак, реконструкция такого малоизученного события, как поход Пирра на Рим, представляется нам следующей. Разбив римлян при Гераклее, Пирр вторгся в Кампанию. В этот момент римляне оказались в тяжелейшей ситуации. Грозный враг с юга двигался на Рим. На севере с переменным успехом шла война с этрусками, отвлекавшая силы римлян. Возникла реальная угроза объединения двух противников, противостоять которым Риму было едва ли под силу. К тому же было неизвестно, как поведут себя римские союзники при крайне неудачном для Рима стечении обстоятельств. Оказавшись в безвыходной ситуации, римляне начали переговоры с Пирром о мире. То. что инициатива исходила от них, не вызывает никаких сомнений. Пирр откликнулся на призыв римлян, что свидетельствует о том, что его планы в Италии носили ограниченный характер. Вслед за миссией Фабриция, которая была замаскирована

Ж. Каркопино объяснял причины ухода Пирра и его армии исключительно ухудшением погоды (Carcopino J. Profils de Conquérants. Paris. 1961. P. 64). римской анналистикой под переговоры о возврате пленных, последовала поездка Кинея в Рим. К удивлению многих, и особенно Пирра, она завершилась неудачей.

Что же предопределило подобный исход миссии Кинея? Во-первых, успешное для римлян окончание войны с этрусками и, соответственно, высвобождение целой консульской армии; во-вторых, укрепление римского войска за счет дополнительного набора. При этом ведение тогда переговоров со стороны римлян представляется нам дипломатической уловкой, обыкновенной хитростью с целью выиграть время. Именно в силу этого римская анналистика, воспевавшая доблесть, бескорыстие и честность римлян, выдвинула на первый план совершенно иные мотивы для переговоров[726]. Вместе с тем срыв последних привел к возобновлению похода Пирра на Рим.

Едва ли можно принять мнение, которое выдвинул О. Гамбургер и которое поддержал Ж. Каркопино[727], что миссия Кинея случилась одновременно с походом Пирра на Рим: действительно, не приходит на ум ни один пример из античной истории, когда бы переговоры о мире происходили параллельно с ведением боевых действий.

Поход Пирра на Рим имел несколько целей: соединиться с этрусками и тем самым зажать Рим в клещи, побудить римлян к заключению мира и по возможности поспособствовать отпадению от них их союзников; кроме того, не исключено, что эпирот думал и о захвате самого Рима. В итоге Пирр не достиг ни одной из этих целей. Перелом в войне так и не наступил. Одним из последствий неудачного похода на Рим было падение авторитета Пирра и одновременно повышение авторитета римлян среди их союзников[728]. Позиции римлян упрочились настолько, что они были готовы к дальнейшему продолжению военных действий, которые были возобновлены ранней весной 279 г. до н. э.

Битва при Аускуле

В истории Пирра нет события, столь явно и беззастенчиво сфальсифицированного римской исторической традицией, как битва при Аускуле. И этому можно найти достаточно простое объяснение: римляне, поставленные вторым поражением на грань катастрофы, были вынуждены искать реванш на страницах ими же создаваемых сочинений.

Какова общая картина битвы при Аускуле? Каковы ее реальные итоги и последствия? Вот те вопросы, на которые мы хотели бы обратить особое внимание.

Относительно сражения при Аускуле мы располагаем тремя довольно подробными рассказами: Дионисия Галикарнасского (Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 13), Плутарха (Plut. Pyrrh., 21) и Зонары (Zon., VIII, 5, 1–3). Кроме того, имеется еще несколько коротких пассажей в сочинениях других авторов, которые в той или иной мере позволяют дополнить общую картину битвы (Liv. Per., 13; App. Samn., 12, 1; Just., XVIII, 1, 1; Flor., I, 13, 9; Eutrop., II, 13; Front., II, 3, 21; Oros., IV, 1, 19–22). Но важнейшим для нас является описание Плутарха, которое содержит в себе все самые важные детали и является единственно точным описанием хода сражения при Ауксуле. Остальные же сообщения могут быть использованы в качестве дополнения к информации Плутарха, в основе рассказа которого лежит описание «мастера батальных сцен» Гиеронима из Кардии[729].

После провала мирных переговоров и зимовки Пирр, пополнив свои войска контингентами союзников, двинулся против римлян и вторгся в Апулию. Ввиду угрозы своей колонии Венузии[730] (по предположению Б. Г. Нибура, царь даже осадил ее[731]) навстречу Пирру двинулось римское войско под командованием обоих консулов — Публия Сульпиция и Публия Деция Муса.

О месте, где произошла битва, известно лишь то, что рядом протекала река с лесистыми берегами. Название города, около которого произошла битва (Ausculum, современный Асколи), упоминают Дионисий Галикарнасский, Зонара, Флор и Фронтин. Недалеко от Аускула протекают две реки: одна небольшая речушка под названием Карапелла и немного дальше более известная река Ауфид. Согласно К. Ю. Белоху, упоминаемая источниками река и есть Ауфид, ибо мелководная и небольшая Карапелла не могла служить серьезной тактической помехой во время развертывания битвы[732]. Таким образом, поле боя переносится к берегам Ауфида, бурное течение которого упоминается в одах Горация (Ног. Od., III, 30, 10; IV, 14, 25; IV, 9, 2). Вместе с тем едва ли можно согласиться с Т. Моммзеном, который говорит о «крутых и топких берегах реки»[733]. На это К. Ю. Белох справедливо заметил, что «берега могут быть либо болотистыми, либо крутыми, но не никак ни теми и другими».

Относительно численности армий Пирра и римлян Плутарх ничего не говорит. Дионисий же сообщает, что у Пирра было 70 тыс. пехотинцев (из них 16 тыс. греков), 8 тыс. всадников и 19 слонов. По его же словам, и римляне располагали войском в 70 тыс. пехотинцев и 8 тыс. всадников. В то же время имеются данные Фронтина, основывающиеся на информации Тита Ливия, согласно которым с обеих сторон в битве участвовало по 40 тыс. человек (Front. Strat., II, 3, 21).

Каково же мнение исследователей на сей счет? Г. Герцберг, Р. фон Скала и К. Кинкэйд принимали цифры Дионисия[734]. Также