Когда женщины правили Пятой авеню. Гламур и власть на заре американской моды - Джули Сэтоу

За кулисами Джеральдина постоянно пыталась связаться с Векснером в надежде выяснить смысл всех этих перемен. Но за десять месяцев их совместной работы Векснер так ни разу и не ответил. В итоге она решила передохнуть и на две недели отправилась в Европу. Оттуда она написала боссу последнее сообщение, где предлагала ему купить ее уход с должности. На этот раз ответ пришел без промедления, и стороны начали переговоры об условиях увольнения Джеральдины. Новость просочилась наружу, но ее юрист предпочел сдержанные формулировки. В общении с прессой он был немногословен: «Она испытывает некоторые сложности относительно того, что делается в универмаге и чего, наоборот, не делается»[640].

В июле 1986 года – через 25 лет после того, как она впервые появилась в магазине, и за несколько дней до своего 62-летия – его глава, положившая начало множеству модных трендов и открывшая бессчетное число модельеров, спустилась по задней лестнице и вышла через служебную дверь. Джеральдина шагала по людной 57-й улице прочь от магазина, где прошла чуть не половина ее жизни. Она не относилась к тем, кто опускается до жалости к себе – она шла, твердо устремив взгляд вперед, и ни разу больше не переступила порог универмага «Генри Бендель».

Послесловие

Оставив «Генри Бендель» позади, Джеральдина начала подумывать о том, чтобы предаться, как она выражалась, собственной «мечте Уолтера Митти»[641]. Она вернулась к своим редакторским корням – создала издательскую фирму, дала ей стильное название – «Панаш[642] Пресс» и выпустила большую иллюстрированную книгу, посвященную актрисе и дизайнеру интерьеров Элси де Вульф, ряд альбомов Энди Уорхола, несколько кулинарных сборников. Выходные она проводила на своей вилле в Коннектикуте, где занималась садом и пересматривала старые фильмы, во многих из которых снимались ее знаменитые друзья. В 2004 году она организовала там несколько масштабных званых обедов. Гости не знали, что это были ее прощальные вечеринки: вернулся рак, который ей удалось победить в молодости. В начале 2005-го болезнь обострилась, и Джеральдина уединилась в таунхаусе на Верхнем Ист-Сайде, никого не пуская в дом, кроме сиделки. Зато она очень много общалась по телефону – обзванивала близких друзей, начиная беседу с фирменного «дорогуша, это Джеральдина». В апреле 2005 года 80-летняя женщина, которая в течение полувека была законодательницей «нью-йоркского шика», тихо скончалась в своей постели.

«Генри Бендель» после Джеральдины продолжал существовать. При Векснере он вчетверо расширил торговые площади, переехав в новое здание на Пятой авеню, наискосок через дорогу от Башни Трампа, где некогда стоял «Бонвит Теллер». Кроме того, «Бендель» открыл пару пригородных филиалов, один – в торговом центре Парамаса, Нью-Джерси, другой – на шоссе в Ньютоне, Массачусетс. Но все они работали без прибыли, и в 2009 году легендарный универмаг перестал торговать одеждой. В старом же здании верхние этажи закрылись, а нижний переделали в пародию на Улицу лавок со стеллажами, заваленными пластиковыми заколками, дешевым блеском для губ и цепочками для ключей с логотипами «Бенделя». Кое-как, через пень-колоду магазин доработал до зимы 2019 года, пока его не настиг неизбежный конец.

Всего за несколько недель до кончины «Бенделя» та же судьба постигла «Лорд энд Тейлор». В первые годы XXI века родной дом Дороти Шейвер и первых американских модельеров уже еле держался на плаву. Здание на Пятой авеню продали сети коворкингов «ВиВорк», и – после экстренной распродажи оставшихся товаров – оно превратилось в лабиринт стеклянных кабинок и помещений с теннисными столами и колд-брю кофе. После биржевого краха «ВиВорк» там поселился «Амазон». Стены, которые видели, как сменяются поколения продавщиц и покупательниц, которые некогда вибрировали от их энергии и непрерывного щебета их голосов, теперь слышат лишь пощелкивание клавиатур – там операторы обрабатывают миллиарды онлайн-заказов. Все, что пожелаете, – от авторских платьев до еды и электроники, – будет вмиг доставлено из облака на склад и далее к вашим дверям. Вскоре после закрытия универмага на Пятой авеню остальные магазины «Лорд энд Тейлор» тоже прекратили существование, а в 2021 году старейший в Америке универмаг реинкарнировал в виде сайта в интернете.

* * *

Мое детство пришлось на годы, когда эпоха универмагов подходила к концу, я не успела застать ни золотую пору Гортенс, ни легендарную эпоху Дороти, ни Улицу лавок Джеральдины. Мои первые воспоминания об универмагах неразрывно связаны с любимым школьным нарядом, который я получила в подарок на день рождения во втором классе: сидя, скрестив ноги, в спальне бруклинской квартиры бабушки с дедушкой, я открываю белую коробку, украшенную гигантской розой, эмблемой «Лорд энд Тейлор», а внутри – комплект из усыпанных пальмами шортов и рубашки, последний писк моды начальной школы того времени. Еще в памяти всплывает, как мы с матерью в конце лета едем на Манхэттен купить в «Блумингдейле» школьную одежду и как я там ее уговариваю раскошелиться на тогдашний объект моих мечтаний – вареные джинсы «Гесс». А еще – длинная очередь вдоль 17-й улицы в Челси, где мы ожидаем, когда распахнутся двери на ежегодную распродажу в «Барниз», а потом с головой ныряем в пихающуюся локтями толпу охотников за скидками и успеваем урвать приталенный джинсовый блейзер DKNY и жакет «Дрис ван Ноутен» с воротником на пуговицах, который я ношу до сих пор.

Сегодня, чтобы собрать дочь в школу, нам не нужно ехать полтора часа от Нью-Джерси до «Блумингдейла», достаточно дойти до моего ноута: мы выбираем плиссированную блузку от «Зары» за 23 доллара и штаны от «Эйч-энд-Эм» за 15 долларов. А если моему сыну надо сообщить дедушкам с бабушками свои пожелания на день рождения, он просто шлет им смс с перечнем ссылок на сайт «Амазона», и прямо к нам на порог доставляют подарки в безликом коричневом обклеенном скотчем картоне со штрих-кодами.

Разумеется, на углу рядом с Центральным парком до сих пор возвышается «Бергдорф Гудман», а через дорогу от Рокфеллер-центра – «Сакс Фифт Авеню». Даллас по-прежнему славится «Найман-Маркусом», а Сиэтл – «Нордстромом». Но в большинстве случаев того эфемерного очарования больше нет, атмосфера роскоши и радостного возбуждения, которая когда-то была неотъемлемой частью универмагов, улетучилась.

Огорчили бы все эти перемены Гортенс, Дороти и Джеральдину? Не думаю.

Универмаги некогда открыли бесценные возможности перед женщинами с амбициями. В настоящей книге я остановилась лишь на трех из них, но были и многие другие, чьи истории заслуживают не меньшего внимания. Но в то же время, при всех достоинствах универмагов, в них царила иерархия, которая одним давала право входа в мир моды, но других оставляла за бортом.

Сегодня этот мир куда более демократичен: «Этси» и специализированные каналы в соцсетях позволяют