Портреты заговорили… - Юрий Кириллович Толстой

настоящий гражданин, занимающий принципиальные позиции по самым острым вопросам развития и совершенствования нашего законодательства, в том числе и уголовного. Он без обиняков заявил в этой статье о том, что имевший место отказ от конфискации в уголовном праве произошел под давлением лоббистов, а сейчас, заметая следы, стыдливо исправляют допущенные ошибки (если бы только ошибки!), причем делают это далеко не лучшим юридико-техническим способом, ставя в сложное положение как самого законодателя, так и правоприменительную практику. Не скрою, прочитав статью Бориса Владимировича, я испытал чувство гордости за то, что у нас еще не перевелись (перефразируя слова поэта: над бандой юридических рвачей и выжиг) такие ученые.

Решил поделиться возникшими мыслями с Борисом Владимировичем. Набрал номер его домашнего телефона, рассчитывая на то, что ему полегчало, он вышел из больницы и долечивается дома. Телефон не отвечал… Дозвонившись до одного из коллег Бориса Владимировича по кафедре уголовного права, узнал о том, что несколько дней назад его похоронили (я в это время был в больнице и ничего о кончине Бориса Владимировича не знал).

Пронзило меня острое чувство скорби… Может быть, только в этот момент сполна осознал, какого выдающегося ученого и гражданина мы потеряли…

РАЗДЕЛ III. PERSONALIA

К 80-ЛЕТИЮ ВИКТОРА ПАВЛОВИЧА МОЗОЛИНА: ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ[149]

Много лет назад, когда Виктор Павлович Мозолин руководил сектором гражданского права Института государства и права АН СССР, он «сколачивал» авторский коллектив для написания монографии, посвященной основным теоретическим проблемам гражданского права. В состав авторского коллектива он предложил войти и мне. Я охотно принял это предложение. Виктор Павлович уже тогда был хорошо известен как один из ведущих ученых в области гражданского права. Круг его научных интересов, как и сейчас, был необычайно широк. Первые свои шаги в науке он начинал как процессуалист. Его труды о гражданском процессуальном правоотношении заняли достойное место как в общей теории права, так и в отраслевых науках. В книге «К теории правоотношения», опубликованной в 1959 г., я многократно на них ссылаюсь.

Очень скоро В. П. Мозолин стал уделять основное внимание материальному гражданскому праву, причем не только отечественному, но и зарубежному. Трудно назвать хотя бы одну ветвь гражданского и коммерческого права, которую бы он не оплодотворил своими идеями. Привитые им черенки оказались вполне жизнеспособными и щедро плодоносят и по сию пору. Это и право монополий, и право собственности, и право интеллектуальной собственности, и многое-многое другое. Виктор Павлович нередко выступал в роли пионера, прокладывая новые направления в науке, которые только время позволило по достоинству оценить. Достаточно напомнить, что он едва ли не первый отважился выступить с идеей о многоуровневом характере государственной собственности. А в то время это было далеко небезопасно, поскольку означало не что иное, как отказ от постулата о единстве государственной собственности.

… К сожалению, мне не довелось стать соавтором монографии, опубликованной под редакцией В. П. Мозолина и получившей заслуженное признание. Когда я представил редактору написанную главу, в которой изложил свои взгляды на гражданское право и его место в системе права, он с полным основанием отметил, что они не вписываются в русло той концепции, которой придерживается авторский коллектив, а потому данная глава в монографии не может быть опубликована.

Нет, однако, худа без добра. Глава эта в виде статей была опубликована. Их крестным отцом может считаться В. П. Мозолин. Со своей стороны, я оказался причастным к тому, что соавторами монографии стали такие видные ученые, как В. Ф. Яковлев и B. C. Якушев, которых редактор привлек к ее написанию не без моей рекомендации. И надо сказать, оба они выступили в ней вполне достойно.

После того, как Виктор Павлович дал мне «от ворот поворот», мое уважение к нему еще более возросло. Я усвоил, что в лице В. П. Мозолина мы имеем взыскательного мэтра. Разумеется, на наших отношениях это никак не отразилось. Вообще надо сказать, что за внешне мужиковатой простотой Виктора Павловича Мозолина скрывается интеллектуал высокой пробы, который все видит, все понимает, всему дает оценку и все наматывает на ус.

Надеюсь, что за эти слова он на меня не обидится!

Все мы с глубоким удовлетворением восприняли возвращение В. П. Мозолина к активной научно-педагогической и организаторской деятельности, что выразилось в занятии им престижного поста заведующего кафедрой гражданского права в одном из ведущих юридических центров страны – Московской государственной юридической академии. Можно не сомневаться в том, что В. П. Мозолин окажется на этом посту достойным преемником выдающегося ученого, гражданина и человека Владимира Александровича Рясенцева, память о котором безгранично дорога каждому из нас. Уверен в том, что Мозолин, как никто другой, сумеет слить воедино опыт и знания ученых старшего поколения, в первую очередь нашего друга и товарища, кристально чистого и глубоко порядочного Алексея Ивановича Масляева, с неуемной жаждой познания, искренней преданностью науке и любовью к преподаванию нашей молодой смены.

Уверен в том, что В. П. Мозолин сможет сыграть в цивилистической науке консолидирующую роль. Давно пора отказаться от деления цивилистов на «наших» и «не наших», хороших и плохих в зависимости от принадлежности их к той или иной научной школе. Не секрет, что многие из нас – в их числе и В. П. Мозолин, и ваш покорный слуга – в последние годы были отлучены от активного участия в кодификационных работах; наши позиции по спорным вопросам юридической науки замалчивались, а то и подвергались поношению. Зато всячески превозносились заслуги (зачастую мнимые) узкой группы лиц, безмерно занимающихся восхвалением друг друга и решивших без всяких к тому оснований, что именно они обладают монополией на истину в науке.

Не секрет, что нынешний Гражданский кодекс был сработан под гайдаровскую модель перехода к рыночной экономике, т. е. под так называемую шоковую терапию. Когда же эта модель провалилась, надлежащих выводов сделано не было. Не сделаны они и до сих пор.

Что же касается споров о системе права и критериях вычленения отраслей права, то их можно вести до бесконечности без какой бы то ни было полезной социальной отдачи.

Система права рукотворна и многомерна, как и само право. В ней существуют первичные, вторичные, третичные и прочие правовые образования, как бы их ни называть. В зависимости от целей и задач, стоящих на данном этапе развития общества, и от того, насколько правильно они поняты, одни и те же отношения могут входить в предмет не одной, а самых различных отраслей права. Причем одни стороны этих отношений