Калевипоэг - Фридрих Рейнхольд Крейцвальд

Калев-сын не глянул даже

На амбары и на хлевы.

Захотел узнать он правду,

Стал пытать он у красавиц:

Кто могучий тот Рогатый,

Чей он сын, откуда родом?

Старшая из трех сестричек

Так поведала-сказала:

— Кем он порожден волшебно.

Вскормлен матерью какою,

В чьих объятьях он взлелеян.

Кем за пазухой он ношен,

Чьим дыханьем согревался, —

Ничего про то не знаем.

То ли он рожден медведем,

То ли выкормлен волчицей,

С ним играла ли кобыла,

Иль коза его качала, —

Это все лежит под спудом,

Тайны пологом укрыто.

Правит вотчиной Рогатый.

Широки его владенья,

Нет числа его походам,

Быстрым ветровым наездам.

Но от века глаз живого

Не видал его тропинок,

Видим мы, когда уйдет он,

Видим мы, когда вернется,

Но путей его не знаем.

Под землей — его владенья,

В полой глубине подземной.

Семь миров в земных провалах,

Семь краев непостижимых:

То — края теней бесплотных,

Там, во впадинах бездонных,

Села призраков гнездятся,

Там Рогатый управляет

Вымершими племенами,

Как велел великий Таара

На заре живого мира.

Грозно властвует Рогатый

Над подземными краями.

В ноябре на «праздник духов»[134]

Отпускает он бесплотных

Навестить дома родные —

Там обняться со своими,

С дорогими повидаться.

Ввечеру, под «праздник духов»,

Вылетают роем тени;

Вырвавшись из бездн подземных,

Вихрем облачным несутся

На поля свои родные,

Нынче ставшие чужими,

Где они тропами горя

Иль дорогами веселья

Средь живых свой путь свершали

Но в положенное время,

Лишь наступит час урочный,

Надлежит гостям бесплотным

Возвращаться в царство теней,

В край, где призраки гнездятся. —

Средняя из трех сестричек

Так поведала-сказала;

— Замыкает их Рогатый

В тайных горницах подземных.

Там рабов своих злосчастных,

Там батрачек подневольных

Заставляет он работать,

Барщину справлять бессменно,

Спину гнуть в избе железной,

В медной горнице трудиться.

Слабых бьет железной палкой,

Бьет усталых медной палкой.

А в серебряных покоях

Сам Рогатый обитает,

Там ему — приют и отдых,

Ложе — для спины усталой.

День-другой он там проводит

Вместе со своей старухой,

Воротясь из долгих странствий,

Утомившись от похода.

Там, в серебряной парильне,

Холит муженька старуха,

Парит, веником стегает.

Ну, а в праздничное время.

В дни богатых, долгих пиршеств

Замыкается Рогатый

Со своей родней, с друзьями

В золотой избе подземной, —

Там неистовствует пиво,

Буйный хмель рычит и воет.

С ним свояк пирует Тюхи,

Тетка — злая сука ада,

Бабка — белая кобыла.

Нынче вечером вернется

Наш хозяин из наезда.

Ненадолго он уходит

На урочища земные,

Где пылает солнце в полдень,

Ночью светит тихий месяц,

Кажут звезды путь-дорогу.

На земле дела исполнив,

Воротившись в мир подземный,

В тайный край теней бесплотных.

Здесь неделями живет он,

Здесь пирует месяцами. —

Младшая из трех сестричек

Так поведала-сказала:

— Если б ты, могучий витязь,

На глаза ему попался,

Стал бы ты добычей смерти.

Кто вошел сюда однажды,

За порог поставил ногу,

Тот погибели достался:

Нет ему возврата к солнцу,

Нет пути к луне и звездам.

Мы, злосчастные сиротки.

Три красавицы-сестрицы,

В нежном возрасте девичьем

В рабство адское попали.

Подхватил нас ливень горя,

Нищеты суровый ветер,

Принесли нас издалека —

Через тысячу урочищ,

Из широкого земного,

Из пленительного мира

В эти призрачные села,

В этот край бессменной муки.

Прежде, княжеские дочки,

У околицы родимой

Мы цвели — нежней купавы.

Нынче, бедные батрачки,

Безответные рабыни,

Гнемся под железной палкой

У хозяина — в неволе,

У жены — на побегушках.

Все работы отправляем,

Что старуха налагает.

Пусть валится снег каленый,

Град железный сыплет с неба,

Ливень спицами сверкает, —

Собирайся в путь, рабыня,

Сирота, беги послушно

Исполнять приказ господский, —

Куличок, вставай с рассветом,

До ночи кружись, касатка!

Нам дарован волей Таары

Праздник молодости вечной,

Век весенний и счастливый.

Наш румянец не угаснет,

До поры покамест случай

Не раскроет наш стручочек,

Наши зернышки для жизни. —

Старшая из трех красавиц

Так поведала-сказала:

— Для чего нам наша юность,

Праздник молодости вечной,

На щеках весенних алость,

Сладость ягодки душистой —

Нераскрывшийся стручочек,

Если нас никто не кликнет,

Не согреет нас любовью?

Кто бы курочек засватал,

Пташек выкупил из плена?

Кто б избавил быстроногих

От неволи, от печали?

Нас и ветер не приветит,

Не обнимет нежный воздух

Нас, покинутых сироток! —

Калевитян сын любимый

Так ответил, так промолвил:

— Вы, красавицы-сестрички,

Льноголовые подружки,

Не грустите, не печальтесь,

Не тоскуйте, золотые!

Сердце вянет от печали,

А от слез поблекнут щеки.

Вызволю я вас из плена,

Из силков я выну птичек,

Курочек пущу на волю.

Я спасу вас, золотые,

От Рогатого избавлю,

От докучливой старухи,

От злосчастной рабской доли!

Вынесу я вас на землю —

Под сверкающее солнце,

Под прекрасный тихий месяц,

Под смеющиеся звезды!

Не печальтесь, молодые,

Льноголовые, не плачьте!

Богатырь Калевипоэг

Силой наделен довольно!

Пусть-ка вышлет мне навстречу

Всех приспешников Рогатый, —

Я с проклятыми