Украина против Донбасса. Война идентичностей - Евгений Вадимович Рябинин

– Был огромный химзавод еще при Союзе, город образовывался вокруг этого предприятия. Есть машиностроительный завод, но осталась только территория. Завод по производству добавок для кормов, мелкая коммерция. Все везлось сюда из Украины, за колбасой и мясом ездили в Волчанск. Очень много людей имеют родственников в Харькове и Харьковской области. Из Харькова многие приезжали на выходные к нам отдыхать, ведь у нас есть река, красивые леса. Я помню из детства, было не пробиться к речному берегу, сейчас уже такого нет по понятным причинам. Очень сильно поменялась обстановка во время ковида.

– Вы помните как начиналась данный конфликт?

– Мы отмечали с друзьями 23 февраля, пришел достаточно поздно, жена в испуге меня разбудила, спрашивает что вообще происходит; я ответил, что война началась. У нее паника сразу, хотела будить детей и собирать куда-то. Я сказал, что не нужно, и, возможно, благодаря этой реакции, у меня дети правильно реагируют на ситуацию: они смотрят на нас, своих родителей, и понимают, насколько серьезная ситуация либо нет. Они уже разбираются, когда наша арта работает, выход ракет понимают, когда происходит.

– Как эта ситуация сказывается на психологическом состоянии?

– В моей семье все адекватно воспринимается. Проблема с обучением, конечно. Они работают на удаленке, качество, конечно, совсем другое, нежели, когда работают в школе. Многие уезжали из региона даже не из-за войны, а из-за условий для обучения. Люди привыкли в какой-то степени и реагируют уже адекватно и собранно, особенно после июньских событий.

– А что произошло в июне?

– Был очень серьезный обстрел, и плотность прилетов была по городу на каждые сто метров. Даже было принято решение об эвакуации. Она была не полная, но осталось процентов двадцать населения, и все это продолжалось в течение месяца, а плотный огонь продолжался на протяжении восьми-девяти дней. Я был в отъезде и приехал за день до того, как узнал, что готовится обстрел. Мы с женой были в Питере, а дети с тестем здесь в Шебекино, и когда я проснулся в поезде, меня как током ударило – зайти посмотреть сообщения в Телеграм-канале. У нас есть специальные каналы, например, кто живет в Таволжанке, они еще ближе находятся к границе, и если они слышат выходы ракет, сразу пишут в канале, и у людей есть несколько секунд (10–15), чтобы найти укрытие. У Белгорода есть от сорока секунд до минуты, чтобы найти укрытие. Я созвонился с тестем, и он подтвердил, что были серьезные обстрелы. Я так понимаю, что была попытка вывести критическую инфраструктуру из строя, например, электроэнергию, били по подстанциям; потом был беспорядочный обстрел по городу, просто куда попадут. Я собрал семью и увез в Белгород, а сам вернулся в город, и сосед мой остался, мы помогали соседей собирать на эвакуацию. Все началось 31 мая, первый прилет был в 23:30, потом через 15 минут, потом начали сыпать, условно говоря, полпакета «Града», через полчаса еще полпакета и продолжалось до четырех часов утра. Моя мама живет метрах в пятистах от моего дома, по центральной улице если ехать, и есть два выезда из города – один через хутор, другой через Титовку. И я подумал, что через Титовку ближе, и поеду через город, так безопаснее. И в последний момент что-то стукнуло в голову – надо маме каких-то вещей взять, документы, поскольку понимал, что выезжаем, а когда вернемся, не факт, что все будет стоять на месте после таких обстрелов, поэтому документы на квартиру нужно сохранить. И я сворачиваю и по пути моего следования секунд через пятнадцать прилет прямо по дороге, и я подумал, что если мне так везет, значит, буду постоянно находиться в Шебекино и буду людям помогать как волонтер. Наутро я вернулся; когда меня не было, был очень плотный прилет. Я решил, что нужно собрать каких-то вещей детям и жене, и странным образом собирал в чемодан. И тут прилетают ко мне во двор два «Града», высаживают стекла, и я понимаю, что собирать чемодан времени особо нет. Просто с кровати стянул покрывала, сделал два узла и все. Таким же образом мы и другим людям помогали, поскольку времени собирать вещи не было, нужно было быстрее покидать место обстрела.

– После июньских событий, насколько серьезной была ситуация с обстрелами?

– Прилетает постоянно, не такая интенсивность, конечно, и если куда-то прилетит, люди уже особо не обращают внимания, мы одиночные прилеты уже считаем как мелочи. Уже не такая ситуация, когда город восстанавливали практически полностью. У меня, кстати, квартира у бабушки, где я вырос, полностью сгорела; был прилет, залетел осколок, выгорели все квартиры, которые находились по стояку.

– Сколько сейчас населения в городе?

– В данный момент вернулись даже те, кто выезжал в Белгород. Большая масса недалеко выезжала, и на фоне событий в Белгороде люди вернулись обратно, потому что здесь намного безопаснее, чем в Белгороде. Из Белгорода многие уехали, это можно судить по платежам за воду, платежей нет – значит, нет людей. Но в любом случае у меня в машине есть специальный набор – бронежилет, каска, четыре турникета, жгуты, ножницы, фломастер, бинты, все это у меня лежит на заднем сиденье.

– Насколько я понимаю, в Шебекино безопаснее, чем в Белгороде?

– Если что-то и летит, то по окраинам, где находятся наши позиции. Сейчас терроризируют Белгород, съездить в Белгород – это реально лотерея. Я недавно поехал за товарами для оборудования и попал под обстрел. В Белгороде сейчас, как я говорил, есть до минуты времени, чтобы спрятать куда-то машину, самому спрятаться в убежище, которые установлены по городу, и информацию узнаем из каналов. Изначально нас обстреливали из минометов, когда все начиналось и первые прилеты были по территории рынка, по торговому центру «Галерея». Минометная мина летит десять секунд, и сложно сразу принять какое-то решение, чтобы спрятаться, а Белгород обстреливают из РСЗО, и дальность полета увеличивается, а значит, увеличивается время для того, чтобы спрятаться. Когда нас начали обстреливать «Градами», люди были в шоке; у меня осталось много видео на телефоне, снимал для соседей, чтобы они видели, в каком состоянии квартиры людей.

– Какая ситуация с продуктами, есть какой-то дефицит?

– Абсолютно никакого дефицита нет, были сложности с табачной продукцией, что очень странно. Изначально был дефицит в супермаркетах федерального значения – «Магнит» и «Пятерочка», а наши местные супермаркеты справлялись. Было абсолютно все: ни с бензином, ни с вещами личной гигиены вообще проблем не было.

– А сколько людей погибло за все это время?

– У нас за