Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

образом превращенной из мечты в действительность. Заложены основы новой мощной нефтяной базы в районах западного и южного склонов Уральского хребта — по Уральской области, Башкирии, Казахстану»[827]. Большая заслуга в становлении промышленности СССР была Серго Орджоникидзе.

Народный комиссар тяжелой промышленности СССР Г. К. Орджоникидзе выступает с трибуны на XVII съезде ВКП(б). Сзади в президиуме: генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. В. Сталин, первый секретарь Московского обкома ВКП(б) Л. М. Каганович, председатель СНК СССР В. М. Молотов

Февраль 1934

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 32. Д. 61]

Отметим, что Серго, при всем его энтузиазме при строительстве новых предприятий и увеличении мощностей уже построенных заводов и фабрик, был все-таки реалистом. Так, на съезде он выступил против предложений ряда делегатов еще больше увеличить плановые показатели и призвал ориентироваться на реальные возможности.

Отметил Орджоникидзе и излишнее увлечение достигнутыми успехами некоторых директоров заводов: «Недавно три наших директора написали в „Правду“ в дискуссионном листке статью и похвастались, что по некоторым деталям они перекрыли „Дженерал-Моторс“, производят куда дешевле, чем он. Неверно это, и лучше было бы для тт. Дьяконова и Лихачева[828] эту статью не подписывать. Вы работаете неплохо, за это время у вас имеются огромные успехи, за эти успехи вас партия похвалила и наградила, но, смотрите, не зазнавайтесь, чтобы не получилось ложное представление, что все достигнуто. Наверно, не достигнуто»[829].

Итогом «неофициального обсуждения» этого вопроса стало создание комиссии в составе Г. К. Орджоникидзе, В. В. Куйбышева, К. Е. Ворошилова, ряда руководителей ведомств, пересмотревших и сокративших все показатели промышленного роста. Промышленное производство в годы второй пятилетки должно было расти ежегодно на 16,5 %, а не на 19 %[830].

Перипетии послесъездовского периода

23 февраля Политбюро вновь приняло решение обязать Серго немедленно пойти в трехнедельный отпуск[831]. Однако Орджоникидзе не хотел уходить на отдых в эти дни. Напоминание о здоровье его раздражало. Множество дел требовали его присутствия в Москве. Возможно, что доброжелатели в Политбюро стремились воспользоваться любым поводом для его отъезда из столицы. Он всячески сопротивлялся отрыву от работы, и вопрос был снят. В эти дни Серго отстаивал интересы промышленности, вступая порой в конфликт с другими ведомствами и их главами. Уйти в отпуск, бросить своих подчиненных он не мог. «Так, в марте 1934 г. секретарь Восточно-Сибирского крайкома М. О. Разумов обратился совместно с наркомом тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе с просьбой о включении одного из оборонных предприятий края в особый список по рабочему снабжению. Несмотря на возражения А. И. Микояна, который ведал фондами снабжения, Сталин поддержал просьбу, и Политбюро утвердило соответствующее решение. Так же, невзирая на возражения Микояна, решился в феврале 1934 г. вопрос о снабжении одного из строительств Днепропетровской области, поставленный в Политбюро секретарем обкома Хатаевичем и поддержанный Орджоникидзе»[832]. Отметим, что Хатаевич и Орджоникидзе и до этого часто сотрудничали. Достаточно упомянуть августовское 1933 года письмо секретаря Днепропетровского обкома партии М. М. Хатаевича к Серго по поводу ситуации на заводе «Коммунар» и обвинений в адрес его руководства, когда Орджоникидзе выступил против Вышинского.

В эти дни фиксируется также участие Серго в различных политических мероприятиях. Так, Орджоникидзе принимает участие в чествовании известных болгарских коммунистов Г. Димитрова, В. Танева, Б. Попова, подсудимых на Лейпцигском процессе о поджоге рейхстага 1933 года. После оправдания судом и предоставления СССР им советского гражданства, 26 феврале 1934 года они прилетели в Москву. А 3 марта Димитров был приглашен на обед к Сталину, где присутствовали также В. М. Молотов, Л. М. Каганович, В. В. Куйбышев, Г. К. Орджоникидзе, Д. З. Мануильский и В. Г. Кнорин[833].

Между тем 5 марта на Политбюро опять был поставлен вопрос об отпуске Орджоникидзе. Учитывая его занятость, во изменение решения Политбюро от 23 февраля 1934 года вопрос о его отпуске был отложен до 15 марта[834]. Данный перенос сроков отпуска был неслучайным. На заседании Политбюро 5 марта рассматривался вопрос о реконструкции и строительстве автозаводов. При этом было принято решение создать комиссию по вопросу о количестве подлежащих выпуску легковых машин и типе легковой машины ГАЗ. Комиссию поручили создать Орджоникидзе, был определен и срок работы — декада[835].

Пригласительный билет Г. К. Орджоникидзе на заседание выпускников Всесоюзной промышленной академии НКПТ им. И. В. Сталина

29 мая 1934

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 1. Д. 68. Л. 4–4 об., 4а]

После непродолжительного отпуска, в апреле, состоялся очередной объезд Орджоникидзе промышленных предприятий Донбасса[836]. Вернулся Серго из командировки незадолго до первомайских праздников. 1 мая он стоял на трибуне Мавзолея.

А после праздников вновь работа. Орджоникидзе в наркомате контролировал все, вплоть до ежедневного выпуска автомобилей, тракторов на различных предприятиях страны. Он требовал ежедневные отчеты о выпуске продукции, причинах отхода от плановых показателей. В случае срывов реакция была незамедлительной. Упомянем приказ Орджоникидзе об отстранении от работы начальника главного управления «Цветметобработка» Е. И. Пархоменко за то, что 1100 абсолютно готовых тракторов ХТХ не были сданы из-за отсутствия радиаторов[837]. При этом не имело значения, что на указанный пост Пархоменко был назначен в 1931 году самим Орджоникидзе, который знал его с 1926 года. Правда, вскоре снова скажется отходчивость Орджоникидзе, и Пархоменко вернется к работе, став директором Кольчугинского завода. Параллельно пополнялся штат советских управленцев и инженеров. Постепенно складывался новый тип советских руководителей в промышленности.

Нагрузка Орджоникидзе была связана не только с его стремлением все контролировать. Важный момент того времени — военная опасность, необходимость ускоренного развития промышленности. Нужны были новые военные самолеты, танки, орудия и т. д. Все это должно было дать ведомство Серго. Становление военно-промышленного комплекса СССР являлось одной из приоритетных задач, которая требовала от Орджоникидзе вникать в самые вроде бы незначительные обстоятельства. Фонды РГАСПИ содержат большое количество служебных записок наркома тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе наркому по военным и морским делам К. Е. Ворошилову. Он отслеживал положение дел с выпуском военной продукции порой буквально поштучно, как это было в начале июня 1934 года в отношении изготовления трех плавающих танков ПТ-1[838]. При этом ответственность за военное производство не снимала необходимости контроля над металлургическими, химическими и другого рода предприятиями. Без металлургии и химии не было бы и военной продукции.

Отстаивал интересы своего ведомства Орджоникидзе и в этот период, конфликтуя на этот раз с Госпланом под руководством Куйбышева. В июле в Политбюро состоялось обсуждение вопроса о месте строительства завода станков-автоматов. ЦК КП(б)У, согласовав вопрос с Наркоматом тяжелой промышленности, предлагал строить это предприятие в Киеве, а руководство Азово-Черноморского края, поддержанное Госпланом, — в Таганроге. 14 июля Политбюро решило вопрос в пользу ведомства Серго и украинского руководства[839].